Например, на его жену, его возраст (он был в два раза старше меня) и на тот факт, что он заставил меня смотреть, как Верховный жрец перерезает горло моему отцу и приносит его жизнь в жертву Завесе.
Такие вот мелкие детали.
Со всей осторожностью положив ягоду в корзину и поставив ту на землю, я посмотрела на свою руку и вздрогнула. Шип, вонзившийся в кожу, проник глубже, чем я надеялась. Я растопырила пальцы, и плоть вокруг шипа шевельнулась, а когда я неуверенно прикоснулась пальцем к ране, из-под него хлынула кровь, окрашивая кожу красным.
– Вы должны работать более аккуратно, леди Эстрелла, – произнес мужской голос у меня за спиной.
Я застыла на месте, сердце замерло от страха, и краем глаза я заметила, как Бран с большим усердием продолжил собирать лиловые ягоды. Медленно повернувшись и уважительно опустив взгляд в землю, я присела в реверансе, сжимая грязными, окровавленными руками края поношенного серо-зеленого платья.
– При всем уважении, милорд, мы оба знаем, что я не леди, – сказала я, выпрямляясь во весь рост, но отводя глаза в попытке выказать ему уважение, которого он, по его мнению, заслуживал.
– Терпение, – проворковал он, приблизившись ко мне и взяв мою руку в свою.
Он зажал шип между большим и указательным пальцами и принялся медленно вытягивать его, а мои губы кривились в болезненной гримасе.
Он завороженно смотрел, как оставшаяся после шипа ранка заполняется кровью, и наслаждался видом моих страданий. Он знал, что сегодня вечером сможет заняться моими ранами в уединении своей библиотеки.
– Вы позволите мне позаботиться о вашей ране позже? – спросил он, приподняв бровь.
Возможно, он и сформулировал фразу как вопрос, но на самом деле это было не что иное, как требование прийти к нему ночью.
– Прошу прощения, милорд, но должна вам признаться, что сегодня я очень устала, – сказала я.
Он уставился на меня, изучая мое лицо, и, вероятно, круги у меня под глазами заставили его поверить.
– Очень хорошо. Тогда завтра, – сказал он, слегка улыбаясь, и наклонился вперед, чтобы коснуться ртом раны на тыльной стороне моей руки.
Его губы оказались перепачканы моей кровью, когда он отстранился, и лорд, высунув язык, облизал их.
– Завтра, – согласилась я, возненавидев это слово, как только его произнесла.
Мне как никогда хотелось сказать, чтобы он заботился о здоровье своей жены, а не проводил время со мной. Но я промолчала и повернулась к кустам с лиловыми ягодами.