Одновременно, правда, произошло
странное: на месте аварии не обнаружили тела фельдшера. Поначалу на
это не обратили внимания – не до того было, но потом кто-то из
медиков сообразил, что бригада в разбитой машине не полная.
Поначалу подумали, что фельдшера выбросило из машины, когда та
кувыркалась. Осмотрели дорогу, обочины, луг на месте аварии –
никого. К поискам подключилась спешно вызванная МЧС – и опять-таки
безрезультатно. Предположили, что фельдшер вышел из «скорой» на
пути в Могилев. Это выглядело невероятным: не мог медик бросить
пациента в такой ситуации, но иной версии не нашлось. Пробовали
пропаже звонить – телефон оказался недоступен. Руководство
подстанции скорой помощи решило разобраться с фельдшером после его
возвращения на работу или в общежитие, где проживал холостой медик.
Этого, однако, не случилось: ни в тот день, ни в последующие.
Человек словно испарился. Уехать он не мог: в его комнате остались
документы и вещи, а также деньги, которые обнаружили в древней
емкости для стерилизации шприцев, которую пропавший фельдшер хранил
в тумбочке. Все это нашла милиция, в которую поступило заявление от
руководства подстанции, встревоженного исчезновением работника. В
милиции завели розыскное дело, привлекли поисково-спасательный
отряд «Ангел»[1], который по обычной
практике распространил фото и описание пропавшего человека в
интернете и на листовках. Никакого эффекта: никто таинственно
исчезнувшего фельдшера не видел. Спустя положенный срок вещи
потеряшки увезли в камеру хранения, а комнату выделили другому
медику. Со временем об исчезнувшем забыли. Се ля ви, как говорят
французы…
***
Над мной пел соловей. Щелкал, выводил
рулады, заливался, демонстрируя миру радость. Некоторое время я
лежал, слушая птаха и пытаясь понять, где нахожусь. В раю? А там
поют соловьи? Возможно, не бывал. Я на том свете? Вполне вероятно.
Последнее, что я запомнил: удар, взлетевшее с носилок тело
пациентки, следом – мое, и несущаяся навстречу задняя дверь скорой.
Перед тем, как врезаться в нее головой, я разглядел возникшую между
нами тонкую, радужную пленку, похожую на мыльный пузырь. Только
этот пузырь занял все пространство салона кареты. Дальше была
темнота…
Выходило, что я умер, и соловей поет
надо мной погребальную песню? Что-то слишком жизнерадостно
для такой. И какие соловьи в октябре? Хотя на том свете нет времен
года. Подумав, я прислушался к себе. Тело ныло, саднила голова, и
вообще ощущения хреновые. Странно. Мертвым не больно.