–
Это было давно, – сказал Маре. – К тому же они женщины.
–
Мы, поляки, ничего не забываем, – процедил капитан. – Никогда и
ничего, даже женщинам.
«Может не подчиниться, если я откажу, – подумал полковник. – С
поляка станется. Все равно убьет. Дикий народ! Резать женщин…
Ладно. Цель оправдывает средства».
–
Мне нужен человек с раной на голове, – сказал ровным голосом. – До
остальных дела нет.
–
Благодарю, господин полковник! – поляк поднес два пальца к киверу.
– Ложитесь спать, – он кивнул на палатку. – Завтра рано
вставать.
Офицеры отправились к своим палаткам, следом стали укладываться и
шеволежеры, кроме караульных, естественно. Они не заметили, как
вблизи одного из костров поднялась тень, бесшумно скользнула к лесу
и скрылась среди деревьев…
***
Ужинали при свечах. На местном календаре – конец июля, но на деле –
август, дни сокращаются. Столовую освещали два торшера, еще два
бронзовых канделябра с горящими свечами стояли на столе. Его
накрыли на четыре куверта, как говорят в этом времени. То есть
присутствовали графиня, ее дочь, Спешнев и я. Лакей показал нам
места за столом и помог сесть на стул ковылявшему штабс-капитану.
Другой сделал это для хозяек. Меня прислуга игнорировала. За столом
мы оказались напротив, причем, я – графине. Такая конфигурация не
понравилась: предпочел бы дочку. Графинюшка к ужину приоделась:
сменила песочного цвета платье на голубое, которое очень шло к ее
глазам. Чистое, живое лицо девушки не несло и следа косметики, но
выглядело необычайно мило. Возможно, причиной тому был свет свечей.
В своем мире я попытался бы за барышней приударить, но здесь это
исключалось: рылом не вышел. На графиню смотреть не хотелось.
Строгое лицо с надменно поджатыми губами, холодный взгляд блеклых
глаз. Морщины на лбу и у глаз не добавляли ей красоты. По всему
видно, что пора расцвета этой женщины миновала, причем, давно.
Два лакея налили в стеклянные бокалы вина и стали подавать блюда. К
моей радости, столовых приборов оказалось минимум: вилки и ножи.
Те, и другие – с серебряными ручками. После перемены блюд приборы
уносили вместе с тарелкой, и подавали другие. Я опасался запутаться
в них и выглядеть невоспитанным, что рушило легенду. Ну, не князь я
и не граф, всего лишь фельдшер. Изящным манерам не
обучен.