Мы познакомились в забегаловке на «пяти углах». Лето. Жарко. Абитура. Я в Ленинграде всего несколько дней, то была та нервная пора по принципу «поступил – не поступил». Психовали все: абитуриенты, по понятным причинам, преподаватели, которым побыстрей хотелось разделаться со вступительными, и наконец-то уйти в долгожданные отпуска. В тот день я сидел за липким не чистым столом и задумчиво жевал бутерброд, переваривая его вместе с тяжёлыми мыслями о только что сданном письменном экзамене по математике и прикидывал свои дальнейшие шансы стать первокурсником мехфака.
– Мы присядем, – скорее утвердительно сказала девушка. И не дожидаясь моего ответа примостилась на соседний стул, третий стул заняла её подруга. Я даже не огляделся по сторонам. И так было ясно, что с местами в кафешке было туго. Я смущённо уставился в кафельную стену, по которой ползла толстая зелёная муха, народ у раздачи гудел, все молодые, с тревожными лицами, кого-то я даже видел в институте.
– На какой факультет поступаешь? – без церемоний спросила она.
– На мехфак, а почему ты решила вообще, что я куда-то поступаю?
– Чего тут решать? В эту «тошниловку» только абитура и ходит, других тут нет.
– Тогда ты тоже поступаешь, судя по всему?
– Догадливый. И тоже на мехфак, кстати. Математику написал? Я кивнул.
– В три часа списки повесят. Боишься? Я кивнул опять.
– Ну, молодец, хоть не врёшь. Откуда сам-то, слышу говорок у тебя не здешний.
– С Кубани. Ты местная, наверное?
Девица смерила меня оценивающим взглядом, на лице мелькнула лёгкая усмешка.
– Ну да, из Ленинграда мы, – кивнула она на подругу. Та молча жевала пирожок, обёрнутый в промасленную бумагу и запивала всё это дело кофе с молоком.
– Давай дожёвывай, – толкнула она её в бок, – пойдём на кафедру, а то там сейчас такая толпа соберётся, к спискам не подойти будет, так-то время уже, – глянула она на часики на тонкой руке. У входа она обернулась и небрежно бросила мне:
– Ну, чего застыл, озяб что ли? Пошли с нами, я удачу приношу, вот увидишь.
Пришли мы почти вовремя, со всех сторон к спискам на стене, как горожане к месту казни на площади, стекались абитуриенты, ещё издалека тревожно вытягивая шеи. Толпа молча прилипала к стене, послышались первые радостные вскрики и всхлипы, кто-то обнимался, кто-то застывал в ступоре. Мои недавние знакомые волчком ввинтились в людскую массу, увлекая меня за собой. Я пробежал список глазами и затормозил на своей фамилии. Четыре. Выдохнул облегчённо и позабыв о своих спутницах, стал выбираться из толпы. Камень неопределённости медленно, но уверенно свалился с меня и лениво покатился прочь. Мне хватало баллов на зачисление, теперь всё определённо ясно, но облегчение не было долгим. Теперь придётся переехать надолго в незнакомый город, жить в общежитии и вообще …От этой мысли стало тоскливо. Как же друзья, как родная станица? И опять же, мотоцикл у меня там в гараже стоит. Тогда я не думал о том, что мои друзья так же, как и я, разъехались по городам необъятного СССР в попытке стать студентами и осуществить свою мечту. Вот школьный друг уже поступил в военное вертолётное училище, и, думаю, что счастлив от этого безмерно. Но тогда я об этом не думал, мне было тревожно… Один, в незнакомом городе. Я присел на прохладный бордюр.