– Господь милосердный, какая вонь! – прошипел юноша. – Право же, здесь придётся проветривать не меньше года.
– Однако ваш отец так спешил прибрать к рукам наш дом, что вонь не помешала ему заявиться ещё до обеда.
Жан-Поль прищурился и подошёл ближе:
– Что ты там пищишь, маленькая оборванка? Да будет тебе известно, что на развлечения за один только день я трачу больше, чем твоя унылая семья за год. В таком наряде лучше бы и вовсе не выходить с кухни. Наша птичница одета лучше тебя, мадемуазель нищенка.
Каролина с размаху влепила юному маркизу пощёчину, да так быстро, что тот не успел увернуться. Щека его тотчас вспыхнула, он рванулся к обидчице, но подошедший отец схватил его за плечо.
– Ай-яй-яй, дорогой, право же, разве так обращаются с девицами, да ещё с такими хорошенькими? – подмигнул он. – Ты очень мила, детка.
– Да пошли вы к чёрту с вашими комплиментами и с вашим отвратным сынком! – вырвалось у Каролины. – Вы словно вороньё, что накинулись на чужое поле!
– Ну и манеры, Господи помилуй! Сразу видно, у бедняги шевалье не хватило денег на обучение дочери приличию, – подхватила маркиза, что успела обойти дом и вернуться. – Уверена, такая дерзкая девчонка не получит даже место горничной в солидном доме.
– Уж лучше умереть с голоду, чем иметь дело с такими людьми, как вы! – воскликнула Каролина.
– Я думаю, что смерть от голода настигнет тебя гораздо раньше, чем ты воображаешь, несчастная, – скривился Жан-Поль. Вздёрнув голову, он подхватил мать под руку и поспешил прочь. – Пойдёмте, мама, здесь так смердит, что мне хочется сменить костюм. Он весь пропитался вонью этого нищего семейства.
Сам маркиз помедлил, откровенно рассматривая раскрасневшуюся от гнева девушку.
– Нрав у тебя крайне дрянной, милая. Но ты просто очаровательна. Я бы всё-таки с удовольствием обзавёлся столь прелестной служаночкой. – Мужчина рассмеялся и ушёл, а Каролина ещё несколько минут стояла неподвижно, прижимая ладони к пылающему лицу. Сейчас ей не было жаль потери имущества как такового, но мысль, что всё достанется людям, унизившим её и семью, доводила её до бешенства.
И вот серым осенним утром следующего дня, погрузив в экипаж парочку баулов и кошель с жалкой суммой, вырученной за обстановку, вдова с дочерью покинули особняк. Возможно, будь Изабель решительной и более хваткой дамой, она, пожалуй, опротестовала бы сделку и хотя бы потянула время, но женщина была слишком слаба и измучена бедами, свалившимися на её голову, и, ко всему, бедняжку точила хворь. Каролина больше не спорила и поспешно скрылась в экипаже, не желая вновь столкнуться с семьёй маркиза.