– Хоть бы один кто подписался на нашу районную газету «За коммунизм»…
– Хотько за, хотько против – не нужна ваша коммунизьма! Тошно про деревенские победищи читать…
Он помолчал и хохотнул:
– Ты, что ль, вроде уполномоченного?.. В прошлом годе приезжал из района один уполномоченный. Плохо куры у нас неслись, приезжал подымать яйценоскость. Отпределили к нам на постой. На день ему приносили с птични по одной курице. Мая баба готовила. Вот сварила ему первую курицу, обжарила с лучком. За секунд слопал и сымает с моей бабы строгий генеральский спрос:
– Почему у куры было всего две ноги? Куда подевала остальные? Скоммуниздила и сама схомячила?
– А нешь зевнула?
Баба кивает в окно на кур во дворе:
– Спытайте у ниха, почему у ниха лише по две ноги…
Подивился он:
– Действительно, у каждой в наличности всего толь по две ноги. А я думал, что побольше…
Вот такого раздолбайку петуха прислали помогайчиком повышать яйценоскость. А он эти яйца только у себя в штанях да в магазине и видел. Так какая была от него полезность колхозу? Сожрал с десяток кур и сдристнул. Вся и помощь… Не помощь, а убыток!.. И ты… Вот понатыкали этой свёклы… На кое горя? Знали ж, что убирать некому. И согнали помогайчиков. Вот ты где ноне должон стучать? В районе… В газетной епархии давать огня. Высокие там идеи тащить в народ непросветлённый. А ты свёклу за хвост таскаешь! Радостная у нас коммунизьма! Аж слеза прошибает…
В конторе наши встретили меня уныло.
Трактор, который потащил тележку с молоком на маслозавод, перевернулся по этой несусветной грязюке и ждать нам нечего.
Под ночным дождём со снегом мы потащились молчаливым стадом в Щучье. До него семь километров.
1959. Ноябрь.
Муж, наденный в стогу (История с историей моего первого фельетона)
Жизнь развивается по спирали и на каждом витке искрит.
Тамара Клейман
Врач зайдёт, куда и солнце не заходит.
Грузинская пословица
Вдруг слышу: «Осторожно! Двери загса закрываются!..» Я еле выскочить успел!
Нестор Бегемотов
В вид из нашего редакционного окна влетел на взмыленной кобылёнке с подвязанным хвостом молодой здоровяк, навспех привязал её к палисадной штакетине и через мгновение горой впихнулся к нам в комнату.
– Кто из вас главный? – в нетерпении крикнул он.
В комнате нас куковало трое. Все мы были рядовые газетчики. Но в душе каждого сидел главный. Да кто ж признается в том на миру?