Кузнецу тоже было невесело от того, что на дочь его все время клевету наводят. А что делать против сплетен? И сам второй раз жениться не стал, хотя сватались к нему не раз. Что новая жена сделает с падчерицей, которую вся деревня побаивается? Вот, то-то же. Лучше им с дочкой жить спокойно, вдвоем. Соседки – добрые бабушки – помогали ему с готовкой и домашним хозяйством, пока дочь не подросла и сама не начала справляться. Так и жили много лет. Только взрослеть начала Ярослава, хорошеть, а злые языки все больше на нее напраслину возводить. Кузнец-то точно знал, что дочка его – не ведьма и зла никому не желает. Стал замечать, что грустит и тоскует она, особенно после посиделок с молодежью. Обижали они ее, видимо.
Подружек у Ярославы, конечно, не было, а от женихов из других деревень она отворачивалась и даже слушать ничего не хотела. Тосковала Ярослава по соседскому парню, который всю жизнь ее задирал. Не выходил рыжий Ярун из ее мыслей. Давно уж деревенские приметили, как она мимо дома парня временами прогуливалась, в сторону окон поглядывала, внимание хотела привлечь. Но Яруну дела до нее не было. Он тот еще разбойник: высокий, на замечания едкий, всех драк заводила. После того как нескольких коров из соседних деревень украл, прозвали его Лютым. Многим девушкам эта безбашенность нравилась, а вот старшее поколение парня не очень любило: ту кипучую энергию да в мирное бы русло – цены бы Яруну не было. Каждая молодая девица втайне надеялась этого разбойника приручить, покорить да сделать примерным семьянином, но чтоб другим на зависть. Эти же чаяния преследовали и Ярославу, которую Ярун терпеть не мог, еще с детства ведьминой дочкой обзывал. Так что все чаще девушка вздыхала грустно, сидя у окна, тоскуя о чем-то своем.
Долго ли, коротко ли, день за днем шел. Понимал кузнец Всемил, что не будет его дочке в деревне счастья. Все больше задумывался, не выдать ли ее замуж, да подальше. Или самим уехать?
А потом пришла в деревню хворь, и стало не до свадеб. Не сталкивались люди с таким раньше: долгая зараза мучила человека кашлем и страшной сыпью. А за несколько месяцев и умирать некоторые стали. Знахарка в деревне была – бабка Милица: больше всех знала и о Богах, и о травах целебных. Но не помогали простые отвары и подорожники от этой заразы. Всем лечить пробовала бабка, а получалось только время болезни подольше растянуть. Вот ведь напасть! Бояться стали местные, в другие деревни обращаться – а там та же беда. Хорошо, что заболевших было мало. Но кто знает, что завтра будет?