Как -то раз ранним утром, священник грелся на щадящем солнце, перебирая чётки на животе, как на подушке. Засаленная серая ряса до пят, крест до пупа и самодовольная рожа с жирными губами после плотного завтрака икала от удовольствия пуская слюну. В этот самый момент мимо шла группа молодых местных девушек в нарядных платьях, и одна из них, самая высокая, стройная, красивая приглянулась ему. Отец Никифор поздоровался с девчонками, хотел было что-то спросить, но увидев её большие синие, как небо, глаза и озорную улыбку только и смог нервно затеребить толстыми пальцами края рукав.
Людмила, девушка, была не только глазу видная, но и нравом строптивая и настырная. Конечно, она дала ему отворот. Но разве могла бесправная крестьянка что-то ему противопоставить? Тут всплыли и долги родителей, и нужда в большой многодетной семье. Сначала угрозы, потом валяющиеся в ногах, плачущие отец с матерью вынудили, точнее, принудили её выйти замуж.
Сыграли свадьбу. Отец Никифор не скупился, закатил пирушку. С каждого двора, которых в селении не менее пятидесяти, были приглашены старшие. Молодёжь подглядывала из укрытий. Все бы хорошо, но все видели отрешённую Людмилу, её брезгливый взгляд на мужа. Народ сделал вывод: насильно мил не будешь! Горе ждёт эту семью; ей и двадцати нет, а ему за шестьдесят. Куда это годится!
Но народ есть народ; побурчал, почесал языки и успокоился.
Скоро пошли слухи, что избивает старый муж девку.
– Гуляет она! – кричал пьяный Никифор, поколачивая Людмилу.
А потом и на самом деле её стали видеть с неким молодым красивым человеком богатырского вида.
– Как Дьявол, красив! – говорили местные бабы, видевшие их вместе. Хтя кто из них мог знать, как выглядит Дьявол.
Люди понимали Людмилу и жалели. Конечно, кто знает, кем был тот парень, откуда, из соседней деревни или из города? Но всё зашло, видимо, далеко. Прихожане стали часто слышать скандалы во дворе, то в трапезной. Отец Никифор редко вёл службу, больше злоупотреблял алкоголем, гонял своих холопов, чтобы те сопровождали каждый шаг Людмилы и докладывали.
– А если столкнётесь с полюбовником, убить того без жалости! -Кричал он в сердцах.
Вместе любящих не заставали. А как Людмила забрюхатила и резко обозначился живот, её закрыли под замок в сенях и строго сторожили.