– Вы бы объяснили, что ли… – я тронул его за рукав. – Поподробнее как-то. А то ж не понятно ничего.
Он посмотрел на меня:
– А и нечего понимать, Костик. И делать тебе там нечего. Зачем тебе монастырь? Ты ж с города?
– С города. – я кивнул и громко икнул. – С Хабаровска.
– Во тебя занесло!
– Так я ж сколько читал про этот остров, про монастырь. Что лечатся люди там, от грехов очищаются. Мечтал, прям!
– А ты что, болен, что ли? – Трофимыч с сомнением меня оглядел.
– Да почему болен-то сразу?!
– А ты чего раскричался-то? Если болен, так и скажи. Земля там… – Трофимыч достал папиросу, – действительно лечит. Не монастырь. – он поднял палец вверх. – А именно земля. Только вот… Не каждого она к себе пускает. Не хочет она пачкаться.
– Обо что?
– О грехи чужие. Обо что…
– Я денег дам. Пятьдесят тысяч. – я угрюмо уставился на стол. – Специально откладывал.
Макар Трофимыч задумался.
– Деньги нам, конечно нужны. – он глубоко затянулся. – Верка, вон в институт поступает. Так я коплю потихоньку.
– Вот видите! – я оживился.
– Ладно. – через минуту сказал Трофимыч и затушил папиросу. – Только к острову, через месяц пойдём.
– Да вы что?! – я даже поперхнулся. – Какой месяц?! Мне завтра надо! Ну, послезавтра! Не могу я столько ждать!
– Сказано, – через месяц, значит через месяц! Я два дня назад только вернулся оттуда. В следующий раз через месяц. Понял? Всё. Разговор окончен. – он хлопнул рукой по столу. – А теперь спать! Смотри, как тебя развезло. С трёх стаканов-то!
– Да я как стёклышко! – я, как мне показалось, резво встал из-за стола, но комната вдруг качнулась вправо, потом влево, а потом и вовсе перевернулась. Я не заметил, как погрузился во тьму.