Тил явно хорошо осознавал мою правоту, но все еще колебался. Его руки била частая дрожь, а тревожный стук сердца слышался даже на расстоянии. Он издал жалостливый гортанный звук, прикрыл глаза, затем вздохнул и, точно приняв роковое решение, перестал трястись.
– Я готов. Что нужно делать? – обреченно выговорил эльф.
Тамиор одобрительно кивнул.
– Где тварь сейчас? – глянул на меня рыцарь.
– Там же, – коротко буркнул я.
– Так, рифмач, сейчас ты медленно пойдешь на восток, – продолжил белобородый, – остановишься, когда скажу я, и не сойдешь с места, что бы ни происходило.
Поэт молча двинулся в сторону.
– Ты, Варанта, ступай к северной стене, туда, где прежде стоял Давинти. Как только монстр надумает вернуться, ты почувствуешь это и подашь мне знак. Полагаю, чудовище появится прямо перед тилом, чтобы напасть. И тогда мы с тобой зажмем его в тиски, – белобородый тихо ударил кулаком о ладонь, символизируя молот и наковальню.
Нехитрое построение напоминало собой эдакий сильно приплюснутый наконечник стрелы, расстояние от пика которого до каждого из нас составляло не меньше шагов двенадцати. Дальнейший ход битвы предположить было сложно, но я доверял опыту товарища. Ведь всякие, даже самые сомнительные на первый взгляд идеи, посещающие белобородого в действительно отчаянные моменты, каждый раз удивительным образом приводили нас к победе или, по крайней мере, позволяли выбраться из заварушки целыми.
Когда указанные Тамиором места были заняты, я почувствовал под ногами резкий толчок, означавший только одно – глашатай хаоса завершил небольшую передышку и теперь направлялся за свежей добычей.
– Началось, – беззвучно прошептал я, поднял над головой свободную руку, и принялся зажимать пальцы.
«Четыре» – подземный хруст становился все ближе.
«Три» – наст арены охватила мелкая дрожь.
«Два» – почва вздыбилась извилистым горбом.
«Один»!
Визг вырвавшейся на поверхность твари затопил пространство. Очутившись на расстоянии пяти локтей от оцепеневшей жертвы и поняв, что та не пытается спастись, исполинское насекомое раскинуло множественные сочленения зазубренных лап в стороны и медленно, в предвкушении теплой пищи, потянулось к эльфу черной блестящей мордой. С челюстей монстра сбегала густая слюна. Поэт пискнул, сгорбился, в ужасе обхватывая лицо ладонями, но остался неподвижен.