У нас в районе, где я раньше жила, была сумасшедшая женщина, и она всегда ходила с дочкой. Тогда, когда я была ребенком, мне было смешно и странно наблюдать эту картину, а теперь я думаю, где же были все те взрослые, что смотрели вместе со мной, как эта полунагая женщина с ребенком, стоя посреди пешеходного бульвара справляет нужду. Кем выросла та девочка, если органы опеки и система не вмешались вовремя в ее развитие?
Одна и та же ситуация может обернуться и силой, и слабостью. Для формирования навыков и развития всем нам нужны социальные связи и взаимодействие с окружающими.
Бесконечно ругаясь с родителями, мы можем стать и хорошими бойцами, и инфантилами по жизни или, например, модными сейчас "чайлд фри".
"Я вообще не хочу детей" – говорят мне иногда мои юные клиенты. И с позиции психолога я не имею права разубеждать их в абсурдности этого желания. Мы можем только понять причину этого решения и попробовать посмотреть, истинно ли это желание или оно навязано.
"Я не хочу ребенка", потому что устала от родителей и их нравоучений? Или потому что хочу пожить для себя? Потому что не хочу, чтобы он был стеснен или над ним издевались, так же, как надо мной? За одним и тем же желанием могут скрываться совершенно разные чувства и чувства эти незакрытые, настоящие, говорят нам "о жизни", что человек ожил, что он живой.
Но когда ребенок "ту мач" живой, уже хочется сказать: "Ну посиди спокойно, угомонись!" (кстати, Гомон – интересный персонаж из славянской мифологии, как и кот Баюн) или просто по попе хлопнуть пару раз, чтобы разыгравшаяся энергия вернулась в основание, в первую чару (чакру), и дала возможность спокойно подышать взрослым.
Почему некоторым взрослым от живых эмоций детей сразу дурно? Кто делает из нас безэмоциональных роботов и кому это выгодно?
.
.
.
Начиная эту главу, я боюсь упасть с головой в собственную детско-родительскую травму. Параллельно с размышлениями она все-таки звучит в голове и долбит по вискам, поэтому я решаю рассказать вам о ней.
Неоднократно заменяя меня на другую девушку на работе, отец заменил меня полностью и в своей голове. "Хоть какая-то часть отцовской любви может мне принадлежать по праву? Или только трудясь и работая, я заслуживаю уважения и похвалы?" – думаю я. Меня так и подмывает его спросить: "У тебя теперь очередная "другая" дочь?" Когда я вижу это, чувствую, а как только не вижу, то и думать, соответственно, незачем.