Они так и проболтали до закрытия библиотеки. Лешка собрал свои и Танькины книги и пошел сдавать их. Подойдя к матери, он застенчиво спросил:
– Мам, я это, Таньку провожу домой, у нее есть прошлогодние сочинения.
Мать понимала, что дело не в сочинениях, но удерживать Лешку не стала.
– Так, только туда и обратно, смотри, чтобы местные не накостыляли, – сказала она строго. Дело в том, что в совхозе, где жила Танька, жили одни чеченцы. Появление русского парня, провожавшего девушку, грозило как минимум парой синяков и разбитым носом. Но соблазн остаться один на один с Танькой взял вверх.
Выйдя из библиотеки, они не стали дожидаться автобуса и медленно пошли в направлении совхоза, до которого было восемь километров. Лешка старался держаться важно, нарочито понизив голос до взрослых басов. Перебросив Танькину сумку через плечо, он шагал неестественно широкой походкой. Таньке же от этой важности стало смешно, и она тихонько хмыкнула в ладошку. Смутившись, девушка спросила:
– Куда поступаешь, Леш?
– В летное училище пойду, – ответил он, – в районной больнице уже медкомиссию прошел, завтра в Грозный на республиканскую.
– Тяжело будет поступать, – сказала Танька, – я слышала, туда большой конкурс.
– Ерунда, буду поступать до победного. Не поступлю в этом году, пойду в армию. Оттуда легче будет.
– А знакомых у тебя там нет? Я слышала, что без блата туда никто не поступает.
– Блат у меня только в библиотеке и в автопарке. На шофера могу без конкурса, – засмеялся Лешка.
Таньке давно нравились пацаны постарше, но с Лешкой было интересно. От его еще детской наивности и мечты веяло романтикой и целеустремленностью. В глубине души она не верила, что Лешка поступит в летное училище. В ее округе еще никто не поступал туда, и вообще считалось, что эта профессия для избранных. Но то, что он пытается взять эту жизненную планку, вызывало уважение.
За Лешкиными рассказами о самолетах они незаметно спустились в балку, и теперь их дорога лежала вверх. Танька взяла Лешку под руку, чтобы было легче идти. От этого он запнулся на полуслове.
«Какая теплая рука», – подумал он.
Нежное прикосновение заставило Лешкино сердце бешено заколотиться, и закружилась голова.
– А еще там шоколад дают, – промямлил он и окончательно смутился.
Танька же почувствовала Лешкино замешательство, ей стала приятна власть над этим симпатичным пареньком. Она прижалась ближе к Лешке, от чего тот окончательно лишился дара речи. Дело в том, что в свои неполные семнадцать лет Лешка никогда не провожал девушку домой. И незнакомые ему чувства заставляли его ужасно волноваться. Ему стало стыдно за свою неловкость, и, стараясь казаться невозмутимым, он положил руку на голое Танькино плечо.