Хотелось Митрофану, чтоб на комплексе работалось не хуже против завода.
Обязательно чтоб в две смены.
Чистота, порядочек чтоб кругом.
Не рвать чтоб рук.
На кнопочках чтоб всё.
Решительно всё на кнопочках не вышло, а около того легло. Своё шефы плечо подставили.
Не было конца толкам про то, ах как бы хорошо получить готовый под ключ комплекс.
Но от разговора до ключа выпал большо-ой переезд.
Сельхозтехника давала не то, что надо, а что было. На, убоже, что мне не гоже!
Тебе не гоже, а мне-то на кой? А? Иль я глупей разбитого сапога?
Тогда и кинься Митрофан к своим шефам.
Побежал по верхам.
Разыскал главного конструктора, главного инженера, тех самых, что на карточке молодую капусту пололи.
Обречённо смотрят те:
– Ну что, свеколка душит? Тяпки по нас плачут?
– Рыдают! Только не вам их утешать. С прорывкой, с куриным просом мы сами управимся. А вот – это куда мудрёней да важней нам! – а вот кто б его сел да перед ватманом покумекал… Вот подсовывает мне сельхозтехника аховое оборудование. А я что, устанавливай? Мне модернягу комплекс надо, но не склад металлолома под новой королевской крышей, якорь тебя!
Целая бригада заводских конструкторов с превеликой радостью подалась на комплекс.
Шастала, шастала по комплексу – строители уже надевали, натягивали крышу, – глядела бригада, какое оборудование заложено технологией и что притаранила сельхозтехника. И тут Митрофан шукни под руку: не в грех посмотреть на тот счёт, а вдруг я подпихну что получше, поспособнее против проекта – и то, где проект бухнул ручной труд, у шефов легло на кнопочки.
Сами заводчане конструировали, сами ладили, сами монтировали потом на комплексе, например, автоматические установки для выпаивания телят.
Конечно, и не только одни эти установки.
Позже, уже в крайний момент, буквально на последнем витке, в самый канун пуска комплекса Митрофан вдруг выловил жуткое упущение.
Помчался со своей бедой к ветхозаветинскому председателю Суховерхову. Разыскал на свекловичном поле.
Здоровался за руку и поверх суховерховского плеча увидал, как за убиравшим комбайном понуро брели главный конструктор и главный инженер, те, с карточки, что летом перекраивали ему комплекс, шли и уныло дёргали из земли оставшиеся после комбайна холодные, осклизлые свекольные тушки.
Кровь ударила Митрофану в лицо.