Периодически она съезжается со своими парнями, но как в сказке, всегда возвращается ко мне. Вот и сейчас, Крис смешно прыгает на кухню, где я растекаюсь по небольшому диванчику и пытаюсь притвориться мертвой. Впрочем, это совсем не мешает ей сыпать вопросами и делать мне чай одновременно.
Сделав большой глоток ромашкового чая я рассказываю ей обо всех своих приключениях. Ну… почти обо всех. Последний этап я предусмотрительно опускаю, остановившись на том, что лишь помяла боссу дверцу машины.
– Это все из-за меня, – театрально восклицает она. – Прости меня, пожалуйста!
Господи, наверное, я ужасная подруга, если попав под машину, она просит прощения у меня. Ну или может, это потому что из нас двоих «при смерти» выгляжу сейчас именно я. У Кристины, кроме белоснежного гипса на ноге, никаких увечий нет. Даже укладка, кажется, не испортилась. Сразу видно, кто из нас профессиональная модель.
Нет, я конечно, тоже не уродина и прекрасно это осознаю, но подать себя как подруга никогда не умела.
Впрочем, мне это и не нужно. Меня интересует только карьера, а там чем неприметнее у тебя внешность – тем лучше.
Но в то же время, глядя сейчас на подругу, я не могу отделаться от мысли, что Кулаков ее фото забраковал. Еще и воблой сушеной назвал, хотя у нее уверенный третий размер груди и бедра крупнее моих. Но тем не менее, я готова поклясться, что там в машине, я ему нравилась… Это, как бы так выразиться, было довольно ощутимо… Мне кажется, я до сих пор чувствую ожоги на внутренней стороне бедер, там, где он нахально терся об меня.
– Ты чего покраснела? – ахает Крис. – Давление?
– Нет, – тут же оправдываюсь. – Просто вспомнила, что новый босс подумал, что ты попала в проект потому что откат мне дала и если он узнает, что мы соседки…
– Как он это узнает? – смеется она. – Он что, следить за тобой будет?
– Нет, конечно, не будет, – громко сглатываю и на всякий случай плотнее задергиваю шторы на кухне.
Не знаю в какой заботе нуждается Кристина, но выходить из квартиры в ближайшие дни я не собираюсь. Не думаю, конечно, что босс до сих пор шатается по району как тот самый призрак коммунизма, но лучше перестраховаться.
Остаток вечера мы с подругой проводим перед телевизором и пусть я даже под пытками не смогу повторить о чем был фильм, это помогает мне отвлечься. Воспоминания о безумном вечере успевают померкнуть, мне даже начинает казаться, что все это лишь плод моего больного воображения. Ну не могло же столько сумасшедших событий приключиться со мной, скромной стажёркой, за несколько часов?