– Голодный, поди, – подмигнул Арсений Лехе.
– Да, – признался тот. – Спасибо.
Глаша молча поставила на стол две тарелки и наполнила неожиданно аппетитным на вид бульоном. Лехин живот громко заурчал в предвкушении.
– А нет ли у тебя, Алексей, чего-нибудь, так сказать, для сугреву? – с нескрываемо отчаянной надеждой поинтересовался хозяин, поигрывая ложкой в руке.
– Нет, – вздохнул Анишин и принялся за трапезу, продолжая говорить между ложками. – Самому бы не помешало. Тут такая жесть была. Знаете же местного коменданта?
– Как же не знать, – кивнул Арсений, вытирая тыльной стороной ладони бульон с подбородка.
– Он человека убил, представляете? – Леха содрогнулся, воссоздав в голове эту сцену. – И сказал, что из него суп сделают…
– Баба Варя, – снова задумчиво кивнул хозяин.
Воображение Анишина в красках нарисовало ему огромную инфернальную старуху с развевающимися седыми космами, с жутким хохотом помешивающую свое варево в чугунном котле.
– Очень тебя понимаю, – Арсений зачерпнул еще ложку и поднес ее к лицу. – Дикость, само собой, несусветная. Где ж это видано, чтобы живого человека – и в суп? А только посиди с мое на постной грече. Небось, уже через месяц задумаешься… – он качнул ложкой вверх-вниз и несколько капель бульона упали обратно в тарелку. – Может, ежли я одну юшечку только, то это и ничего, а?..
На несколько секунд повисла тишина – до Лехи не сразу дошел смысл сказанного. Когда же наконец дошел, парень вскочил, опрокинув свой табурет, и тут же согнулся в приступе рвоты. Единственным его желанием на тот момент было исторгнуть из себя всю проглоченную ранее «юшечку» без остатка. Девочка, сидевшая до сих пор тихо, захохотала в голос, показывая на него пальцем. Хозяйка с досадой плюнула, видимо, жалея напрасно потраченный продукт.
– Ну ты чего, ты чего, – успокаивающе потянулся к гостю Арсений.
– Не трогайте! – крикнул Леха и отскочил к двери. – Не подходите! Убью нахер!
Хозяин с печальным вздохом послушно опустился обратно на свой табурет, а гость, с трудом справившись с простеньким замком, вывалился в коридор и быстро зашагал прочь.
***
Каждый встреченный на пути человек теперь имел в глазах Лехи особую, жутковатую ауру. Обходя редких, к счастью, жильцов по самой дальней траектории, он вглядывался в их тоскливые лица и задавался вопросом: а этот тоже ест «одну юшечку»? Или не только?