– Ида, – попросила Джафранка, – не могла бы ты сказать Рамиру, чтобы он зашёл к нам?
– Сейчас, милая, – тут же подхватилась Ида, – мигом его приведу.
В таборе привыкли: если Джафранка что-то чувствует, надо относиться к этому серьёзно. И даже Рамир, оставшийся за старшего после смерти Василя прошлой осенью, приходил на зов Джафранки без вопросов. Это была последняя воля Василя, который разговаривал с ней в день гибели её родителей. Перед смертью он сказал Рамиру: «Эту девочку береги. Да научи цыган всегда слушать, что она говорит».
Рамир выпрыгнул из своей кибитки и бегом по снегу догнал ту, где ехала Джафранка. Сзади за ним семенила Ида, путаясь в длинных юбках.
– Что, дочка? Ты хотела меня видеть, – сказал вожак, как только опустился на колени перед беременной девушкой.
– Рамир, могли бы мы остановиться завтра на денёк?
Рамир просиял лицом:
– Никак приспело тебе?
– Приспело, Рамир, – улыбнулась Джафранка. – Но ты не волнуйся, завтра к утру, время ещё есть. Скажи цыганам, чтобы костры развели и воду согрели.
– Ох, голубушка ты моя, – закудахтала Ида, – пойду Саре-повитухе скажу.
На следующее утро Джафранка проснулась от боли в животе. Боль была не сильная и быстро стихла, а потом вернулась через довольно продолжительное время. Тогда девушка разбудила Иду:
– Ида, пора.
Заполыхали костры, загремели чаны. Воду запасли заранее в больших бидонах, её возили на телегах из колодца за семь километров от стоянки табора. Деловая Сара расхаживала среди кибиток, покрикивая:
– Так, ромалэ, идите-ка вы все в лес, нечего вам тут делать. Хворосту наберите и разожгите шесть костров вокруг кибитки Джафранки. Останутся только женщины – греть воду и стирать полотенца. Роза, ты собери всех ребятишек, отведи их в мою кибитку да пригляди за ними.
Из-под Джафранки убрали все одеяла, оставили только одно, самое старое. Ида заботливо укрыла её тулупом своего мужа.
– Вот и малыш не замëрзнет, а я его сразу в покрывальце заверну.
– Малышка, – поправила Джафранка, немного задыхаясь.
– Да неужто ещё одну девчушку подаришь бабке на старости лет? Вот радость-то!
Наконец Сара выгнала и Иду из кибитки, от той всё равно было мало толку. Она слонялась вокруг, заламывая руки и слушала стоны Джафранки да крики Сары:
– Воды! Полотенец! Нож прокалите на костре!
Громкий натужный крик Джафранки сменился плачем новорождëнной девочки. Послали в лес за замëрзшими цыганами, которые, разведя костры, снова ушли, чтобы не мешать женщинам. Дружной гурьбой расселись у огня, отогреваясь и с нетерпением ожидая, когда выйдет из кибитки Сара и расскажет новости. Та, закончив последние процедуры с мамой и малышкой, вышла, послав вконец измученную неизвестностью Иду побыть с роженицей.