– Всё, ромалэ, у нас новая цыганочка!
Дружный хор огласил лес. Побежали за скрипками и гитарами, женщины, воспользовавшись большим количеством огня, принялись готовить еду. Все хотели есть, устав за день, и все хотели праздника.
Ида крепко обняла Джафранку, держащую девочку на руках.
– Милая ты моя! Как ты? Устала, настрадалась! Дай дочурку-то посмотреть. Красавица! Настоящая цыганка!
– Возьми ее, Ида, отнеси Саре, я отдохну немного.
– Конечно, конечно, родная, – женщина взяла малышку. – А как мы её назовем?
– Не время пока, Ида.
Той показалось, что она ослышалась.
– Как – не время? Как же девочка без имени… Да и твоя правда, подумаем об этом завтра, отдыхай.
На следующий день табор тронулся в путь. Джафранка не захотела отдельную кибитку и осталась с Идой. Вот только девочку она всё время отдавала Саре, та приносила малышку только покормить. Обеспокоенная Ида предложила Джафранке сотню имён для новорождëнной цыганочки, но та лишь твердила: «Не время».
В таборе хоть и обсуждали эту историю, но вполголоса. Рамир велел всем молчать и ждать решения Джафранки, да и остальные привыкли, что таборной ведунье надо доверять. Так прошло почти четыре месяца.
Однажды Джафранка попросила двоих цыган отвезти её на телеге в одно место. Это было привычно, потому что её часто возили по близлежащим деревням, когда у неё случались видения. Но в этот раз Джафранка взяла девочку, завëрнутую в тëплое одеяло. Мужчины удивлëнно переглянулись, но ничего не сказали. Значит, так надо. Она сказала им, куда ехать.
***
Ранним утром, ещё затемно, молодая женщина в ярких одеждах с большим свëртком в руках тихо пробиралась к барской усадьбе в Сосновке. Она вошла в ворота, подошла по дорожке к крыльцу и села на ступеньки. Откинула одеяльце и поцеловала маленький лобик. Девочка спала. Женщина прошептала малышке:
– Будешь ты, моя дорогая, оберегать всех женщин твоего рода вплоть до пятого колена, на этом свете и на том. Будешь ты отгонять от них беды, как только они поставят под угрозу их жизни. Да хранит тебя Господь и весь род твой!
Женщина положила девочку на ступеньки и ушла. Через час крик Прасковьи поднял на ноги всю деревню.