– Привет, мам, я дома, – донеслись с первого этажа слова сестры. Лиза пришла со школы. Душа, которую раньше бы больно кольнуло от осознания того факта что ее мать, находясь дома, даже не вышла поздороваться с дочерью, вернувшейся с занятий, сейчас никак не отреагировала, разве что почти неощутимым ноющим чувством, какое не прекращалось без малого никогда. Марго схватила сумку и сбежала вниз по лестнице, «стихии» закончились и приближалось время встречи с другом.
– Рита, ты уже вернулась? А я не услышала, как ты вошла. – Как и всегда.
– Я ушла. – Но мать уже не слушала, она интересовалась что будет есть на обед ее младшая дочь, школьными новостями и прочим никак не относящимся к Марго. Никому нет дела где витает призрак ребенка, надежда на выздоровление которого жила в сердцах родителей до рождения здорового дитя.
***
– Тебе никогда не хотелось побывать где-нибудь еще, помимо Союза?
Друзья лежали на траве, покалывающей тело сквозь одежду, Марго положив голову на ладони, устремляя взгляд в густое облако тумана, скрывавшего картину мира, раскинутого за обрывом, Илья на спине, откинувшись на школьную сумку, плотно набитую учебниками. Подумав, юноша пробубнил себе под нос что-то невнятное в духе «мне и здесь неплохо».
– Не думаю, что другие регионы чем-то отличаются от этого. У нас у всех одна задача – создавать условия для жизни на Земле.
– Молодец! Всю клятву выучил или только часть?
– Не ерничай.
– Если все везде одинаково, то с какой стати началось деление на регионы? И к чему этот туман?! Даже если допустить что там внизу, – Девушка махнула рукой на границу. – есть водоем, здесь не может быть всегда одинаково туманно, пелена слишком плотная, не естественно.
Илья медленно выдохнул и вложил закладку меж страниц учебника. В голове его слова Марго отражались непрерывным жужжанием, при чем не тем, что вызывает приятную усмешку в виде проявления восхищения или умиления при виде того, как человека захватывает, в какой-то степени злит, но воодушевляет тема, являющаяся предметом его рассуждения или же причиной всплеска эмоций, а тем что создает вакуум в голове, изворачивая извилины и отдается звоном у висков. Илья перевернулся на живот, тем самым подвинувшись ближе к подруге, но и, переместившись дальше от нее, если оттолкнуть, то обстоятельство, которое мы люди часто принимаем за близость, а именно лицо собеседника, его видимость нами. Теперь голова его оказалась в тени, а пряди голубых волос подлетали от каждого дуновения ветра.