Время шло медленнее, чем хотелось мальчику. Далеко не так быстро, как он думал, но уже весьма скоро слива возвысилась над землей и разродилась первыми плодами. И, действительно, отведывая их, мальчик обретал остроту мысли, точность движений и звонкость речи, будто бы черная земля питала и его через мякоть слив. Он стал искусным охотником и отважным воином, легко добиваясь побед над соперниками и девицами. Но странное дело: с годами плоды стали терять вкус, и успехи радовали юнца все меньше, а неудачи становились все коварнее. Затем его уже нельзя было назвать юнцом, он возмужал и остепенился, принял власть от почившего отца и успел развязать новую войну. Воины ушли в далекий и долгий поход, а сам владыка внезапно заболел и остался в городе. Тяжелый недуг терзал его несколько недель, и, уже оправляясь от болезни, правитель ощутил пока не объяснимую и вязкую сухость. Тем же промозглым вечером белый от страха гонец передал ему мрачную весть: войска были разбиты наголову по вине брата владыки, бежавшего на вражью сторону. Когда правитель проснулся на следующее утро, воспоминания ужаснули его, беспощадная память ткнула в него своим лезвием, снова и снова распахивая перед ним ночь и то, что он делал. Он притронулся к губам, и пальцы покрылись чем-то липким, он знал, что было на них. Спустя несколько лет, когда владыка проиграл войну, а земли его были опустошены окончательно, ноги в ужасе несли его от погони, ибо теперь он утратил власть и был гоним, словно дичь, бывшими слугами. Правитель отыскал тропинку с трудом, она ничем не выделялась среди сотен других на пустынной топи, но та же память, не знающая жалости, провела бы его по ней и вслепую. Дойдя до ложбины, он сперва не узнал любимого уголка, перед ним был тот же заболоченный безжизненный край, что и на версты вокруг. Неожиданно владыка осознал, что перемены не произошли в мановение ока. Это место давно уже увядало, просто он не хотел ничего замечать. На мертвый иссохший обрубок он набрел не сразу и не сразу догадался, на что смотрит. Владыка жутко усмехнулся, подумав вдруг, что этот обрубок был когда-то живым, страдал от излишней влаги, ветра и насекомых, но ни разу правителя не посещала мысль о заботе и благодарности, слива существовала лишь для того, чтобы наслаждаться ее дарами и не более. А теперь он отнял у нее ее смолу, но не обрел ничего, все утратив. В сотый, в тысячный раз вспомнил владыка предостережение старого воеводы. Но сыновья не слушают отцов, а отцы дедов, ведь они не хотят видеть в них себя. И рухнув на серую землю, он зарыдал без слез, потому что высох так же, как и его деревце.