– Я направлял вам отчет Истара Мирилье. У шестерых сердца были примяты, как если бы… – осторожно начал Грей.
– И в их смерти не было обнаружено ничего преступного! – раздраженно бросил Гон. – Я не об этом, Горано. Если тебе так хочется взяться за мертвых и связанных с магией, я дам шанс.
Грей вытянулся и недоверчиво уставился на комиссара. Что-то здесь не так. Может, отчет, где сказано об «отцах» и «сыновьях» дошел до верхов, и Маньосе приказали продолжить расследование? Тогда бы тот уже кричал и брызгал слюной. Может, в нем проснулся долг, и он поверил во второго маньяка? Тогда бы Гон не взял такой насмешливый тон в начале – между раздраженным и раздраженным, конечно.
– Ты сейчас же возьмешь своих офицеров и поедешь в больницу святой Атрианы. После осмотра женщина заперлась, схватив одну из сестер милосердия. Она угрожает убить ее.
– Но ведь это дело для воронов.
Первое отделение занималось «повседневными» преступлениями и считало, что коршуны задвигают их, а те, в свою очередь, пренебрежительно называли воронов «дворниками». Хотя оба отделения объединялись против второго – грифов. Те расследовали дела, связанные с магией – от злоупотребления до убийств.
– Во имя Эйна, Горано, нашел время перекидывать задания! Она мертва. Так сказал врач, который осмотрел ее.
– Что?!
– Ты знаешь, на чью работу это указывает. Ты же хотел влезть в грязное белье магов крови. Вот тебе. Вороны уже едут, но они медлили, решив, что какая-то нищенка сошла с ума. Грифы тоже выехали. Мы должны опередить всех, ясно, Горано?
– Ясно, выезжаю.
– Держи, я кое-что успел собрать, – Гон бросил на край стола папку с небрежно торчащими листами.
Грей взял ее и вышел, на ходу раскрывая. Опять магия крови? Чересчур много совпадений для пары дней.
Грей взял двух офицеров, и они поехали в больницу. Карета двигалась слишком медленно, пробираясь по проспекту как улитка. Обе стороны окружали толпы – отмечали день святого Гидерио. Это был церковный праздник в память об одном из соратников Эйна, но традиционно в Алеонте устраивали всеобщий выходной, и люди покидали свои дома, чтобы пройтись по улицам с зажженными свечами в руках, принести церквям в дар первые плоды, а затем увидеть театрализованное представление и послушать музыкантов.
Женщины и мужчины единой процессией шли по обеим сторонам проспекта, держа пиалы со свечами – считалось, что если пламя не погаснет во время шествия, год будет удачным. Дети бегали по дороге с веселым гомоном – иногда родители хватали их и с ворчанием притягивали к себе, но в основном это были беспризорники, до которых никому не осталось дела.