«… а что касается вас, женщин, – снова всплыл в памяти барский тон Валентина Петровича, – то вам необязательно быть шибко умными… всё хорошо в меру."
– Смотря какая мера, – жалобно пожаловалась Ляпа урючине, и та сочувственно помахала ей одной из своих веток.
Вечер приближался медленно. Дом напротив незаметно окутывался невидимой средой. Несколько окон в нём горело, как оранжевые фонарики. Старое урючное дерево тоже было ярко освещено уходящим солнцем. Сонные птицы примолкли в его ветвях, ветер улетел в другие дворы, и только неугомонные листья по-прежнему о чём-то горячо шептались между собой. Казалось, что они были освещены изнутри каким-то прощальным огнём. Как будто, солнце, плавно опускаясь за горизонт, зачем-то зацепилось за корявый ствол дерева и полыхало там, среди листьев, красочным пламенем.
А когда оно, наконец, отделилось от ствола и пустилось в свой дальнейший закатный путь, около дерева стали происходить странные явления. Сначала возникло какое-то мелкое дрожание воздуха, потом появились неясные образования, переходящие в затейливые прозрачные формы. А потом эти формы начали сгущаться и соединяться друг с другом, пока не образовали один причудливый сгусток, имеющий форму человеческого силуэта. При некоторой доли фантазии в этом силуэте угадывался образ хрупкой миловидной девушки в просторной ажурной тунике. Воздух вблизи неё немедленно насытился молекулами бергамота, мандарина, ландыша и сливы…
Все предметы, находящиеся во дворе – и качелька, и песочница, и окружающие дома – стали приобретать длинные тени.
Но самая длинная тень появилась у ног призрачной девушки, возникшей странным образом около дерева. Тень начиналась от пяток девушки, тянулась сквозь улицы и площади, скверы и крупные универсамы, и заканчивалась, указывая на один из подъездов степенного серого дома с табличкой «23/9».
Проследив за своей тенью, призрачная девушка на секунду поникла головой, но в ту же секунду расправила плечи, странным образом перевоплощаясь в невозмутимого юношу, который спокойно прошептал: «У тебя всё равно ничего не получится. Ты просто Тень».
* * *
Серый дом, украшенный табличкой 23/9, надменно стоял чуть на возвышении, господствуя над соседскими домами. Надёжность его каменного облика успокаивала нервы, расшатанные жизненной суетой. Казалось, что мировой хаос не просачивается сквозь почтенные, чуть шероховатые, стены. Дом придирчиво глядел своими окнами на снующих людей, мелькающие машины, и, как будто, выслеживал в этой очевидности скрытную сторону представленных событий.