Несколько старинных каштанов широко раскинули свои кроны перед домом. Их крупные мясистые листья неторопливо и с достоинством колыхались в такт ветру, дирижируя неслышной музыке и, вероятно, воображали себя частью богемской рощи.
К семи часам вечера в тени их ветвей начали парковаться машины. Сначала подъехал ярко красный мерседес «кабриолет». Розовощёкий парень с детским лицом вышел первым. Обойдя молодой и нетерпеливой походкой свою машину, он открыл дверцу и подал руку совсем юной девушке, состоящей из безумно длинных ног, золотистых волос и совсем небольшого кусочка ткани, являвшегося, по-видимому, платьем. Они были очень оживлены, без конца смеялись, а потом скрылись в крайнем подъезде, и разглядеть дальнейшее их поведение для каштанов оказалось невозможным.
Следом подъехал давно немытый фольксваген «гольф». Он лихо припарковался рядом с элегантной спортивной машиной и выпустил из себя невысокого мужчину в пыльной кепке. Оглядев местность с прищуром бывалого человека, этот мужчина остановил свой взгляд на ближайшем каштане. Каштан заволновался. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь справлял нужду вблизи его корней. Однако, через минуту мужчина принял какое-то решение и направился к тому же подъезду, в котором скрылись парень с девушкой.
Последней подъехала тойота, цвета мокрого асфальта. Она долго и униженно притискивалась к бардюру. Наконец утрамбовалась, и из неё вышел высокий, плотный, практически лысый мужчина, держащий в руках сигарету. Он был погружён в раздумья, сосредоточенно разминал сигарету пальцами и напевал себе под нос: «Жили у бабуси два весёлых гуся…» Так он стоял минуты две, всё время повторяя одну и ту же фразу, а потом, так и не закурив, отправился всё к тому же крайнему подъезду.
Распахнулась тяжёлая дверь почтенного серого дома. Каштаны изо всех сил изогнулись, пытаясь заглянуть в распахнувшуюся дверь. Но как они ни старались представить, что там, внутри – то ли призрачный город, то ли адские огни, то ли просто чёрная дыра – для них всё закончилось обычным действием. Дверь, как всегда, захлопнулась – и всё тут.
Однако для мужчины, оказавшегося по ту сторону тайны, кое-что прояснилось. Например, он с неудовольствием заметил, что ступеньки под его ногами коварно проваливаются. Зелёные перила лестничного марша шевелятся, как длинные шипящие змеи, закручиваясь против часовой стрелки. Кнопка лифта прыгает, как его собственный пульсирующий висок, а сам лифт визжит, как летучая мышь.