Учась в академии, папа не входил ни в какие политические кружки, взгляды имел старинные, не тронутые социалистическими веяниями.
Но среди близких его товарищей были и революционно настроенные студенты, которые иногда в ожидании обыска приносили к папе как человеку, не находившемуся на подозрении у полиции, на сохранение запрещенные книги.
Был как-то массовый обыск студентов, пришли и к папе, может быть, узнав стороной, что папа прячет чужие книги. Книг этих не нашли, но захватили все папины бумаги, в том числе и записи лекций.
Папа несколько раз ходил в жандармское управление за этими своими записями, но их не возвращали. Не возвращали не потому, что сочли их компрометирующими папу в политических вопросах, а только так, по небрежности к человеческим надобностям.
Наконец папа стал требовать их настойчиво, говоря, что лекции нужны ему для предстоящих экзаменов. В ответ начальник жандармского управления что-то грубо ему ответил. Папа был человек очень горячий, не выдержанный в проявлении своих чувств, и, вспылив, ударил жандарма. Тотчас был арестован и затем выслан как политически ненадежный человек в город Вельск Вологодской губернии сроком на три года13.
Это событие имело громадные последствия в папиной дальнейшей жизни не с политической стороны, а с материальной.
Папин зять (муж сестры Констанции) – Иваницкий Алексей Федорович, – став опекуном над всем папиным состоянием, за годы его несовершеннолетия, а затем и за годы ссылки, промотал все.
И папа, вместо богатого наследника, оказался нищим. Но я опять забежала вперед.
В Вельске14 папа жил на ежемесячную получку в размере, кажется, 30 рублей от опекуна Иваницкого Алексея Федоровича. По тогдашним временам, особенно в северной глуши, деньги эти были немалые. По словам папы, цены там были удивительные: за три копейки можно было купить целого зайца, говядина – чуть ли не две копейки за фунт, рыба – вовсе нипочем.
Но папа жил очень скромно, учился заочно, выписывая лекции из Московского университета чуть ли не со всех факультетов, кроме медицинского.
Деньги тратил также на покупку научных книг, классической русской и иностранной литературы. В нашей ильковской библиотеке были именно книги, которые купил папа главным образом за годы ссылки. Вот эти книги (что запомнила): Диккенс, Пушкин, Майков, Байрон, Еврипид, Гоголь, Некрасов, Гете, Гомер, Достоевский, Никитин, Шиллер, Мильтон, Л. Н. Толстой, А. К. Толстой, Фонвизин, Аристотель, Шекспир, Грибоедов, Данте, Мольер, Тургенев, Даль, Боккаччо, Гончаров, Аксаков, Кольцов, Сервантес, Щедрин, Крылов, Эсхил, Лермонтов, Жуковский, Софокл, Гримм, Сборник русских былин, Сборник русских народных сказок в 3-х томах, Ломоносов, Русская история Соловьева и Брем, а также множество книг научного содержания.