Межи мои. Воспоминания Елены Шанявской - страница 4

Шрифт
Интервал


Однажды Толстой восхитился мыслью писателя И. Ф. Наживина, который сказал: «Если человек замурует себя в подземелье и умрет там, полный действительно великой мыслью, то мысль эта пройдет через гранитную толщу и, в конце концов, охватит все человечество».

Дедушка Урбан и его семья

У папиного отца, Урбана Норберта Адамовича Шанявского- Ляхович-Юно́ша, было два брата: старший – Фабиан и младший – Гжегож. После раздела наследства каждый из трех братьев получил большие имения.

Старшему брату Фабиану досталось лучшее имение под названием Дворец, так названное, потому что в усадьбе находился большой красивый дом – дворец. Не знаю, что получил Гжегож.

Урбану же достались три имения: Сарнополь, Адамполь и маленькое, без усадьбы, именье Спицы. Находились имения эти в Полоцком уезде Витебской губернии.

Фабиан был корыстолюбив, и главным образом поэтому между тремя братьями была бесконечная тяжба из-за наследства.

Дедушка Урбан был характера тихого, скромного, некорыстолюбивого. Хозяйством заниматься не любил и не занимался. Землю раздавал мелким арендаторам на невыгодных для себя условиях.

В имении было громадное прекрасное озеро, полное рыбы. Арендовало его одно бедное еврейское семейство. Дедушка из состраданья к этой бедной многодетной семье совсем не брал с них арендной платы. Только обязаны были арендаторы зимой привозить в имение несколько возов мороженой рыбы. Рыба эта сваливалась в очень больших сенях дома.

У моего папы, Альберта Урбановича Шанявского, с этим озером были связаны светлые детские воспоминания. Вспоминал он, как присутствовал ребенком на зимней рыбной ловле. Ловили из прорубей громадное количество рыбы.

Вспоминал он также такой случай, как его отец, Урбан Норберт Адамович, в зимний вечер сидел за книгой в своей комнате. Вдруг вбегает лакей и кричит: «Барин! Волк, волк в сенях!» Он спешно схватил ружье, выбежал в сени, затем на крыльцо и увидел, как волк, застрявший между жердей изгороди, рвался и, наконец, вырвался и стремительно убежал в темноту. Волк приходил за рыбой.

Крестьяне и арендаторы хорошо относились к дедушке Урбану и его семье. Мой папа вспоминал, как он после длительного отсутствия проходил по бывшей своей усадьбе. Был он совсем взрослым. Вдруг слышит радостный возглас: «Паничок! Паничок!» Оглядывается и видит, как бежит к нему крестьянин, радостно здоровается, разговорился и добрым словом вспоминает дедушку Урбана и всю его семью.