Лучик рассветного солнца проник сквозь неплотно закрытые ставни и пощекотал реснички Нюррсс, она открыла глаза и с удовольствием потянулась на постели, восстанавливая послушность затекших мышц. В то же мгновение и Локки услышал шум и вскочил со своего жесткого ложа. Леди—конунг взглянула на его, осунувшееся и встревоженное, лицо и с осуждением покачала головой:
– Я должна не только выразить тебе благодарность, но и отругать за излишнее усердие! Выглядишь ты, как у вас тут говорится, краше в гроб кладут!
– Мне, и так, туда была бы прямая дорога, если бы ты не пережила эту ночь! – невольно вырвалось у юноши.
Лицо леди- конунг стало печальным, она обхватила ладонями его лицо и тихо промолвила:
– У тебя впереди еще слишком долгий путь, чтобы разбрасываться такими обещаниями! Жизнь слишком сложна и интересна, чтобы от нее отказываться, пусть, даже и по такому поводу! И я же тебя предупреждала, что вмешиваться надо тогда, когда я начну слишком походить на мертвое тело, то есть неподвижное и холодное. Пока кровь горяча, жизнь не покинет тело!
Но взглянув в расстроенные глаза менестреля, Нюррсс смягчилась, быстро поцеловала его дрожащие губы и соскользнула с кровати.
Пока Локки ошеломленно хлопал глазами, пытаясь оценить значение этого поцелуя, леди-конунг прошлась по комнате, глянула на себя в настенное зеркало, поморщилась и попробовала, действуя когтями, как гребнем, расчесать спутавшиеся волосы. Потом она осмотрела рану на плече, которая почти затянулась, прошлась ладонью по свалявшемуся волосяному покрову на руке.
– Я вся склеилась от этой зеленой дряни! – недовольно пробормотала она.
Затем взгляд Нюррсс упал на таз и ведро с растаявшим льдом. Она обмакнула пальцы в воду в ведерке, понюхала их, довольно улыбнулась, не почувствовав резкого запаха яда. Схватив со стола большую кружку, женщина забралась с ногами в таз и начала поливать себя водой и расчесывать когтями рыженькую шерстку. Мокрые волосы прилипали к коже, делая Нюррсс все более похожей на сильно загорелую девушку.
Локки, как зачарованный, смотрел на то, как женщина выгибает спину, и как струйки воды стекают по плечам, на живот и упругие ягодицы, радужными капельками зависая на сосках. Все страхи и тревоги прошлой ночи унеслись прочь, и осталось только чистое и незамутненное желание, столь острое, что менестрель решил поскорее покинуть комнату, пока еще он может сдерживать стремление, вновь, заключить в объятия эту невероятную женщину. Разыскивая под скамьей, сброшенную ночью, тунику, Локки старательно отводил глаза от соблазнительного зрелища. И поэтому сильно вздрогнул, почувствовав на своей спине прикосновение маленьких ладоней. Резко развернувшись, юноша почти уткнулся в упругие груди, на которых сверкали капельки воды.