Боксирующие боги расходятся по разным углам, тень отца Прометея приближается, ложится на пол, тень Фемиды убаюкивает его и отходит. Прометей переходит за занавес, появляется его тень, он держит склянку в руке. Прометей передает склянку тени Зевса и возвращается к Кукловоду, садится рядом с ним, обняв колени. Тень Зевса вливает содержимое склянки в ухо отца Прометея, тот умирает в страшных мучениях, мать Прометея сокрушается, потом находит утешение в объятьях Зевса.
Прометей:
– Какой заезженный сюжет. Я видел это слишком много раз. Интересно, какая форма глагола должна быть для того, чтобы сказать – я видел то, что еще не случилось и неизбежно увижу это происходящим снова? Perfect inevitable? Свершившееся неизбежное? Только декорации меняются.
Кукловод:
– И роли, друг мой. Сейчас ты яд в руках судьбы, ты повлиял на ход событий, чтоб все случилось так, как суждено. Возможно, что в другой раз ты уснешь и больше не проснешься. Сюжет один, но разная судьба у каждой роли.
Сцена меняется. Кукловод уходит в тень, потом со сцены. Занавес остается. За ним тени богов празднуют, едят и пьют, обнимаются, трахаются.
На авансцене появляются актеры, без слов, куклы, только мужчины. Они одеты одинаково серо. Актеры превращают сундук в стол, достают из него халат художника для Прометея, надевают его ему на плечи. Затем они достают из сундука заготовки для будущих человечков, руки, головы, расставляют их на столе. Достают и вешают на сцене две маски – Комедии и Трагедии. Потом актеры замирают на сцене.
Прометей играет актерами, как солдатиками. Он повторяет ими движения теней богов. Таким образом фигуры на сцене становятся тенью теней.
Прометей:
– Забавно, у этих глиняных человечков вообще нет судьбы. Я их Судьба. Эти скоро исчезнут, тогда я вылеплю новых. Никому не важно, что случится сегодня с теми, у кого нет завтра. Они счастливы, беззаботны и бессмысленны, мои глиняные человечки.
Прометей продолжает возиться с фигурами людей. Иногда кажется, что теперь уже не люди вторят движениям теней богов, но наоборот, тени богов повторяют движения людей.
Прометей:
– Как же мне повезло, что я научился их создавать, насколько же это круче, чем участвовать в скучных дворцовых пиршествах, ожидая собственной казни.
От пирующей компании богов отделяется тень женской фигуры и подходит к занавесу. Затем она сама, без спроса, проходит через занавес и оказывается на авансцене. Она скорее девочка-подросток неформалка, чем взрослая женщина. Она одета в рваные джинсы, кеды, на голове бандана, в руке бутылка пива. Это Афина.