(отлично смотрящийся)! Никто не ругался. София вообще не ругается. То, что я говорю сам с собой, не смотрится странным для нее.
Я намазывал коржи сметаной и представлял: вот зайдет сейчас папа, а я ему скажу:
– У меня для тебя есть «Мишка».
А он обязательно спросит:
– Где мишка?
А я достану торт из холодильника:
– А вот!!!
Но папа не зайдет.
Никто сюда не зайдет. Это дом Соф.
* * *
Когда мы переехали в Америку, у меня появилась своя комната. По ночам я прибегал к Гришке. Потом я привык и очень рад, что у меня есть свой private space (личное пространство).
Раньше я думал, что американцы живут плоховато, потому что у них нету хлеба. Это мама так со мной хитрила, чтобы я не ел хлеб. Я был очень толстый. Когда она перестала давать мне рисполепт и другие лекарства (акатинол мемантин, кортексин и еще много других, но это, наверное, опять лишняя информация), я стал вести себя очень плохо. И я требовал только хлеб. На завтрак, обед и ужин. И ничего больше. Хлеб с маслом и с вареньем и чай-чай (так я говорил в детстве).
Я думал, чая в Америке тоже нету. Когда мы заказывали еду в ресторане, я сказал «чай», и официант мне принес очень странный напиток с молоком. Я не стал пить. Просто я не знал английского тогда. Чай – это tea.
Я очень психовал, когда мы переехали. Боялся школы и не говорил по-английски. Теперь я его выучил.
В русской школе мы учили английский вообще-то. У меня выходила фигня, мама со мной делала домашку. Мама учила английский в университете. Еще у нее было много учеников после работы. У нас с ней не получалось. Даже стишок Kate, Kate, make a cake. Мама говорила, что у меня во рту – камни. Или манная каша.
Гришка тоже плохо знал английский. Когда его мама учила, она его била ручкой. Кричала, что он тупой. Также она плакала. Мне не говорила, что я тупой. Потому что я умный и всегда слушался.
Однажды она сказала: «Летом мы переезжаем в Соединенные Штаты Америки». И стала нас учить каждый день.
Я сначала не понял правильно. Говорил всем, что еду в Определенный Штат Америки.
Люди говорили:
– Ишь ты, какой загадочный!
Мама считала, что не надо меня учить. Сначало надо поставить русский язык. Я не уверен, что это. Поставить – куда?
В России меня учила мама и еще Инна Ивановна. Она была моим логопедом. Мы занимались по учебникам; они стоят у меня на полке над столом. Я помню, как сказал Инне Ивановне, что Узорову зовут Ольга Васильевна, а Нефедову – Елена Алексеевна. Это авторы учебника. А она ответила, что это знать необязательно. Лишняя информация.