Махмуд округлил большие чёрные глаза и спрашивает:
– А куда ты свою внучку-тo денешь?
Дуся засмеялась вместо ответа, а мужик продолжал:
–Если бы у тебя не было Оли, я бы тебя взял с собой. Ты не волнуйся, я когда-нибудь сюда вернусь ради тебя, ну а завтра заеду на лошади попрощаться.
Женщина заплакала, да так громко, и заголосила бзумно:
–Я без тебя здесь умру, ты приедешь только к холодным моим ногам.
Торговец засмеялся:
–Да у тебя и так всегда ноги-то как лёд, похоже ты без меня всегда голодная и крови у тебя нет, прям как лягушка.
Дуся продолжала плакать, а он её успокаивал:
– Ну не плачь, ты же ведь не ребёнок. Без меня как-то жила и сейчас проживёшь. Ну я пойду, мне надо ещё с хорошими людьми попрощаться,– и ушёл.
Дуська перестала плакать, вытерла слезы и лицо её сделалось уже не плаксивым, а злым-презлым. Она стала чертыхаться, проклиная свою внучку и заорала:
– Где ты, стерва, горбатая уродина? На мою голову села, зараза! Лучше бы ты со своей матерью подохла, а сын мой Гришенька жив был бы.
Дуська стукала ложкой по столу. К ней подбежала внучка, и только хотела разинуть рот, чтоб спросить как обычно "что, бабуля, сделать?", как сморщенная ведьма стукнула деревянной ложкой внучке по голове. Та пошатнулась, но не упала, а бабушка продолжала орать:
– Видишь, на столе грязная посуда? Вымой. Поставь на огонь чайник, чаю горячего хочу с пряниками. Сама не трогай ничего, не то руки поломаю.
От удара у Оли в глазах звёзды полетели. Она не заплакала и даже не стала мысленно ругать и проклинать бабушку, смирилась с участъю. И всё думала:
– Я, наверное, в другой жизни была плохая, даже хуже бабушки Дуси, вот поэтому в этой жизни и плачу за грехи прошлые.
Каждый день был похож один на другой, и так долго тянулись эти дни, что, казалось, и вечера не наступит, а ночи как одно мгновение быстро пролетали, что девочка выспаться и отдохнуть не успевала.
Бабушка Дуся сидела за столом на кухне и зло смотрела на внучку, думая как бы ей избавиться от неё, и все же она придумала, что от такой мысли повеселела.
– Что ж я так долго думала?– вслух произнесла, улыбаясь.– Я её на крюк повешу в чулане. И когда соседи увидят её, то подумают, что девчонка от горя сама повесилась, потому что её бабушка уехала с торговцем и её оставила.
Довольная идеей, женщина пошла в сени и, подойдя к двери чулана, открыла. Оттуда пахнуло плесенью: