Тамара прикинулась глухой и прильнула к глазку. Она ждала, когда наконец, начнется вторая часть ее "хитроумного" как ей казалось, плана.
Дверь квартиры напротив открылась и на лестничную площадку вышел Витька. (Сын).
– Вика? Чего кричишь? – услышала Тамара голос сына. – Что случилось!
– Да мама твоя, Тамара Никитична зачем-то заперлась изнутри и не впускает меня домой! – донесся и голос Вики.
– Ну… Бывает. У меня пока посиди. Чаю вместе попьем, – нашелся Витька.
– Нет уж, спасибо! – возмущенным тоном громко выдала Вика.
Тамара услышала цокот ее каблучков. Девушка убежала по лестнице вниз. Тамара только вздохнула тяжко.
– Ишь, гордая какая. Витька ей помощь предложил, а она нос воротит! Ничего, дожмем мы тебя, наша будешь!
– Что-ли выходи, мать! – пнул дверь Витя. Тамара открыла дверь.
– Вишь, странная она какая. Надулась, убежала. Не надо мне ее в жены сватать, – высказался недовольно Витя. – Как с такой потом жить? Она ж вон какая несговорчивая. Намаюсь!
– И то правда, – задумчиво произнесла Тамара.
***
Лексей постучал в дверь – та отперлась сама, приглашая его войти своим мягким скрипом.
Он и вошел, аккуратно сняв с ног калоши и поставив их у порога.
Сразу за дверью начиналась большая комната, огороженная белёной печкой из кирпича. Скамейки вдоль стен, на скамейках – вёдра, банки, разный хозяйственный "хлам" типа рабочих рукавиц и старых инструментов.
Эту избу Лексей помнил: когда-то в ней жили родители Любки-невестки. С тех пор в избе мало что изменилось: все те же старые скамейки и печь, все те же тканные половики на рыжем деревянном полу.
– Кирьян? – негромко позвал сына Лексей. Никто не откликнулся, поэтому он снова позвал:
– Люба?
– Спят они, деда! – выбежал к Лексею Колька, мальчонка лет пяти.
– Как спят, время-то уж одиннадцать? – удивился Лексей.
Мальчонка пожал плечами.
За печью что-то брякнуло, а потом загремели, падая на пол с громким грохотом то-ли крышки от кастрюль, то ли жестяные банки.. Лексей поспешил на шум и увидел второго мальчонку. Трехлетний Мишка был весь чумазый: в печку лазил, видать, испачкался. Лексей взглянул на печь и убедился в том, что так и было: дверца печи была открыта. Лексей и внутрь печи не поленился, заглянул: там лежала уже заготовленная кем-то скомканная газета, на полу возле печи – спички рассыпаны.