Первая умерла после перелома шейки бедра, приняв большую дозу снотворного, утаив её от зоркого ока сиделки, которую нанял ей заботливый сын. После неё остался большой архив, который проясняет многие тёмные места в истории отечественного театра. Однако архивом распоряжается сын, но он не торопится с его публикацией.
Другая закончила свой земной путь, не приходя в сознание после инсульта. Её даже не отвезли в больницу, неделю она пролежала на своей койке, и только сердобольная нянечка подносила ей воду, но она уже не глотала. После её смерти в тумбочке нашли неизвестно чьё письмо и несколько непонятно чьих детских фотографий, всё это за ненадобностью выбросили.
Сегодня о них обеих никто не помнит, а если и помнит, то не рассказывает – за неимением времени. Только я навещаю их могилы и кладу цветы – одной к чёрному камню и другой к железному кресту.
До Курска небо не прояснилось ни разу. Серые беспросветные тучи текли над равниной, моросящий дождь паутиной окутывал смешанный лес с тёмными еловыми верхушками и берёзовые перелески; сады и огороды мокли уже не первую неделю, люди в плащах и куртках спешили укрыться в помещениях. На Самсона дождь, так и лить ему семь недель. Смотреть в окно было скучно.
В общем вагоне пассажиры уже позавтракали, прибрали столик, заставленный бутылками с водой и неторопливо беседовали ни о чем особенно. Мальчуган годика четыре, непоседа, вертелся между взрослыми, требовал к себе внимания матери, ей же хотелось поучаствовать в беседе, тем более разговор перекинулся на вечную тему воспитания детей, близкую ей.
– Что ни говори, а с детьми теперь не то что раньше. Их не вразумишь, ни по-хорошему, ни по-плохому, – качая головой, говорила полная, с голубыми глазами, красавица лет сорока, сложив руки на груди. – Я в детском садике десять лет проработала, иной раз прямо не знаешь, что с ними делать. Так изведут, что просто убила бы. Называется гиперактивные дети. Раньше только мальчишки дрались, а теперь и девчонки дерутся, ладно бы, если между собой, а то и на тебя с кулаками. Если ты с ними строго, то родителям ябедничают, а на родителей посмотришь – кто с бутылкой, кто с пистолетом, аж страшно делается. Слава богу, вовремя я ушла из садика. Челноком мотаюсь то в Польшу, то в Турцию за товаром, таможенники такие козлы попадаются, всю измордуют, но в садик всё равно не вернусь.