– Господи, тут со своими не справишься! – поддержала её пожилая женщина, едущая в Белгород к дочери. – Вон у меня двое чертенят, мать по сменам работает, придёт с ночи домой и спит, всё равно что нет её. А я с ними одна, и в школу проводи, и из школы встреть. Чуть с улицы придут, сразу – бабушка, есть давай. Целый день могут есть, только успевай готовить.
– Ну, это ваше дело такое – женское, – рассудительно заметил жилистый мужичок, спрыгнувший с верхней полки. – У нас мать, бывало, напечёт оладий, не успеет на стол поставить, а мы с сестрой тут как тут и наперегонки, подчистую.
– Лупила она вас? – деловито поинтересовалась красавица.
– Не, мать не лупила. Отец ремнём драл, случалось. Меня, сестру не трогал, девчонка всё-таки.
– Вспомнил, – со вздохом сказала пожилая женщина, едущая к дочери в Белгород. – Теперь и отцов-то нет. Одни мы. Бабки вместо отцов.
– Точно! В садик детей большей частью бабушки приводят, – подхватила молодая мама, довольная, что ей удалось вступить в интересный разговор.
Но голубоглазая красавица ей возразила:
– Это смотря какой садик. А то есть такие садики, куда детей шофёры привозят на джипах и на мерседесах. У меня подруга в одном таком работает…
– Богатым-то зачем детский сад? – недоверчиво спросил мужичок. – У них, поди, нянек, горничных полон дом.
– И кухарки, и садовники, – подхватила красавица со знанием дела. – Целыми днями убирают, стирают, готовят, газоны стригут, продукты возят, – она загибала пальцы, – только все они ребёнку садика не заменят. Там специальное общение с детьми, специальные игры, всё по науке!
– А ну их, этих богачей, пусть подавятся своими деньгами! – пожилая женщина, едущая к дочери в Белгород, с презрением скривилась. – Мы сами со своими чертенятами справимся. Наука хорошо, а на своих руках оно надёжней.
– Точно, точно! – обрадовалась молодая мама, притянув к себе сынишку. – Мы уж как-нибудь сами!
– Выдумали науку, – пожал плечами мужичок, глядя, как она вытирает ему носик и, утешая, проводит рукой по светлым волосикам. – Мать лучше всех знает, что её ребёнку требуется…
– А меня моя мать не любила! – весело сказала до того молчавшая женщина, сидящая на боковом месте в проходе. Ей было, наверное, лет пятьдесят, и на висках уже была видна седина. – И когда маленькая была, совсем крохотуля, всё равно не любила! Помню, как скажет, «ты мне всю жизнь испортила», я заплачу, а она и не посмотрит. Запрёт меня и уйдёт из дома. Так и отучила плакать.