– По-моему, Холмс, уже король Артур и рыцари круглого стола собирались на файф-о-клок и судачили за кубком чая о кознях злобной феи Морганы. Сколько помню себя, старая добрая Англия всегда со страстью предавалась пятичасовому чаепитию. Во всяком случае, в нашем доме это был священный ритуал. Мы, мужская часть семьи в лице отца и нас с братом Генри, пили чай с молоком, а наша мать, да будет ей земля пухом, по слабости здоровья покупала себе дорогие сливки с запахом, как она выражалась, божественной амброзии.
– Мы родились, Ватсон, в середине девятнадцатого века, и наблюдали одну и ту же картину, полагая её извечной. Мы думаем, что ещё Юлий Цезарь не вторгся в Британию, а полудикие бритты уже гоняли чаи, ну, если не китайские, то хотя бы травяные и ягодные. Детское восприятие некритично, а впоследствии мы не нуждаемся в пересмотре стереотипов. На самом деле, Ватсон, обычай пятичасового чаепития сложился в Англии за каких-нибудь четверть века до нашего появления на свет. Я наводил справки и оказалось, что герцогиня Бедфордская Анна Мария Рассел, наперсница королевы Виктории, первой завела в своём доме обычай легкого перекуса с чаепитием в пять часов дня. Так и пишут – первой! Вы можете поверить в такую чушь? Во всей стране, в миллионах семейств якобы никто до герцогини не догадывался, что попить чайку ближе к вечеру настоящее удовольствие и очень полезная вещь. Наверняка пили тысячи и тысячи раз, но это оставалось частным делом безвестных лиц. Когда же то же самое вдруг стала делать герцогиня Бедфордская, особа, приближенная к престолу, мы, нация снобов, во всех слоях общества тотчас воспылали жаждой соответствовать великой новой дворцовой моде! Почувствовать и попробовать себя в роли герцогини решили все и вся! Так Англия обрела свой древний обычай пятичасового чаепития, который, как все думают, застал на островах ещё Цезарь. И я намерен, Ватсон, неплохо поживиться на нашем снобизме, который никуда не делся. Только на сей раз великий свет, который зальёт всю Англию от Корнуолла до Оркнейских островов, вспыхнет в окнах дворца герцогини Манчестерской, храни её господь.
– Снова интригуете, Холмс! Причем тут ваша герцогиня? Что вас с ней связывает?
– Герцогиня Манчестерская обязана мне по гроб жизни! Заметьте, дружище, это её собственные слова, я их только повторяю. Однажды я выручил её из крайне неприятной истории, афишировать которую я не имею права. Поверьте, её судьба и даже жизнь висели на волоске, поскольку герцогиня была полна решимости покончить с собой, если дело обернётся к худшему. Но мне удалось обернуть его к лучшему, и герцогиня вышла сухой из воды. Она исполнена благородства и хранит чувство благодарности ко мне, Ватсон, о чём я сужу по милым поздравительным открыткам, которые герцогиня присылает мне на каждое Рождество с самыми тёплыми пожеланиями. Очень многие люди быстро начинают тяготиться чувством благодарности – оно их угнетает, потом начинает раздражать. Герцогиня Манчестерская тяготится совсем по другому поводу – она ждёт момента или случая, когда сможет отплатить мне добром за добро. Я не взял с неё никакой платы, по своим тогдашним соображениям, а она не хочет оставаться у меня в долгу навеки, о чём напоминает ежегодно. По возвращении из Америки, Ватсон, я намерен погасить вексель с моральным долгом герцогини, обратившись к ней с самой невинной просьбой. Вы уже догадались!..