Может быть, Новый порт и затих, тоскуя по чужеземным кораблям.
Может быть, рыбаки Старого порта и ворчат, что первые шторма
отогнали от берегов рыбу. Может быть, угомонилась суета вокруг
бесчисленных складов. Может быть, оба рынка без заезжих торговцев
кажутся опустевшими...
Но уж у городской стражи работы точно не убавилось! В любое
время года и в любую погоду в Аршмире воровали и будут воровать!
Наоборот, именно сейчас хлопот у стражи стало больше. Сброд, что
летом мог прокормиться в порту, теперь рассеялся по городу и
отчаянно ищет, чем бы набить брюхо. Так что осень для начальника
стражи такая же горячая, страдная пора, как и для крестьянина,
убирающего свой урожай. А уж про зиму – бр‑р! – и думать не
хочется!..
* * *
– Это же Аршмир! Самый чудесный город на свете! Столица
моря и ветра! Ты воздух-то глубже вдохни, ясная госпожа! Вей-о-о!
Чувствуешь, как прибоем пахнет?
– Рыба, – передернулась Нура́йна. – Тухлая.
– Эх, – мечтательно вздохнул Орешек, не обращая внимания
на враждебность королевской дочери, – тебе бы, госпожа, взглянуть
на этот город летом! Вот уж красота! А сейчас даже улицы
опустели...
– Ты хочешь сказать, – ужаснулась Нурайна, – что этих
мерзких нищих и бродяг может быть еще больше?
Орешек бросил на женщину быстрый довольный взгляд. Ему нравилось
дразнить госпожу. Нурайна, в дворцовых стенах приученная скрывать
чувства от посторонних глаз, рядом с Орешком теряла свою выдержку и
откровенно злилась. Ей трудно было переносить присутствие наглого
выскочки, недавнего самозванца, которого брат-король навязал ей в
спутники в долгом путешествии.
Орешек, заметив это, с удовольствием демонстрировал худшие черты
плебея, выбившегося в знать. Нурайна уже готова была рычать от его
бесчисленных рассказов: приключения задиры-грузчика, мелкое
воровство, актерские проказы, разбойничьи подвиги...
Самым забавным, на взгляд парня, было то, что Нурайна принимала
его россказни всерьез, с искренним негодованием. Гордой королевской
сестре и в голову не могло прийти, что над ней попросту потешаются
и что большая часть этих возмутительных историй либо выдумана, либо
произошла не с Орешком, а с кем-то другим...
Нурайна вскинула голову с надменной грацией породистой
лошадки:
– До чего же здесь противно! Вернемся на корабль. Не могу
избавиться от опасения, что он уплывет без нас.