Ой-ой… А я ведь ни разу на Шабаше не был. Возможно, там весело.
Недаром же бабка никогда с собой не брала. Хотя сама с Томой
регулярно туда мотаются. Отрываются! Ага. Пристойно у них там всё.
Да если вспомнить, какие наряды они на себя напяливают… Вот ведь
заразы. А меня, чтоб не мешал, значит, дома оставляли.
А когда, интересно батя успел позажигать? А? Тьфу на тебя,
балбес, отец же как раз в шестнадцать и прошёл испытание — в своём
роде уникум. Это мне там было делать нечего, только позориться.
Отец-то, в отличие от меня, с детства колдует.
А чего это они сейчас-то меня решили загнать на испытание? Я что
прям окрутел неимоверно? Хм… Двадцать один мне. А я ни разу на
Шабаше не был. Наверняка люди задают вопросы, а то и… а фиг его
знает что. Вот теперь чувствую, отец меня и будет гонять, пока не
сдохну.
О! Вроде договорились. Бабка, плюясь ядом, удалилась. А я всё же
решил уточнить:
— Пап.
— Чего, — вновь опускает посох, поднятый было для атаки.
— А это правда?
— Что? — а у самого уголки губ дрожат, сдерживается.
— Насчёт ведьмочек?
Оглядывается на ушедшую бабулю и кивает:
— Как говорится, есть что вспомнить, — и уже вовсю расплывшись в
улыбке, прижимает палец к губам: — Мамке только не сболтни. Оно,
конечно, мы тогда ещё не знакомы были… Но так спокойней.
— Да ты что! — я аж подпрыгнул от возмущения. — Ты за кого меня
принимаешь?
— За раздолбая, — резюмировал, сбивая меня с ног подсечкой.
И началось — избиение младенца. Нет, конечно, никто меня не
лупил что есть мочи, и не швырял с хеканьем на землю. Однако легче
от этого не становилось. Стоило не слишком удачно взмахнуть
посохом, как следовал тычок в какую-нибудь часть тела. По понятным
причинам, батя меня всё же жалел. Так что работал вполсилы, но при
этом отпускал ехидные замечания и не брезговал дать под зад пинка,
стоило появиться малейшей возможности. То есть вовсю пытался
разбудить Берсерка. Зачем?
После очередного, обидного до жути, пенделя по мягкому месту я
взорвался. Посох совершил какой-то невероятный кульбит, отведя
оружие отца в сторону, и устремился к челюсти. В самый последний
момент я испугался и попытался придержать удар. Всё-таки передо
мной не чужой человек, а родной отец. Вот только зря старался. Ноги
мои уже оторвались от земли, так что удар в любом случае не достиг
бы цели.