– Ты в порядке, милая? – спросил Сейлор, растирая руку там, где она ее сжала.
– Вроде да, – ответила она. – Извини, что я тебя так схватила, но это было так ужасно… Точно гиена расхохоталась.
– Никогда не слышал, как смеются гиены.
– Я их видела по каналу «Нэйшнл Джиогрэфик».
– А мне показалось, что старушка просто неплохо проводит время.
– Из всех кинозвезд, – продолжила Лула, – лучше всех смеется Сьюзан Хейуорд[6]. У нее такой замечательный горловой смех. Ты видел ту старую картину, забыла название, где она играет женщину, которую отправляют то ли на электрический стул, то ли в газовую камеру?
– Не-а, – ответил Сейлор.
– Она вышла замуж за наркомана, который ее избивал. А еще она дружила с грабителями, потом произошло убийство, она была меньше всех в этом виновата, но ее приговорили к смерти. Она там много смеялась.
– Пока ее не прикончили, – добавил Сейлор.
Лула кивнула:
– Угу. Но мисс Сьюзан Хейуорд не изменила своему смеху.
– Ты не проголодалась? – спросил Сейлор.
– Я бы поела, – ответила Лула. – Но сначала мне нужен поцелуй, милый. Хотя бы один.
Лула надела свою любимую ночную рубашку, розовую, короткую, и прижалась к Сейлору, который валялся на животе в одних трусах и смотрел по телевизору шоу.
– Неужели тебе нравится этот идиотизм? – спросила Лула. – Не похоже, чтоб у этих людей была хоть одна стоящая мысль в голове.
– Ну и что, – буркнул Сейлор, уставившись в телевизор. – Ты хочешь мне сказать, что тебе пришла в голову стоящая мысль?
– Почему ты сразу на личности переходишь? – надулась Лула. – Я просто хотела сказать, что ты мог бы книжку почитать или еще чем заняться. В телевизоре люди выглядят такими противными, они так пыжатся, точно надувные куклы. И смотрятся в цвете как-то нездорово, уж лучше черно-белое изображение.
Сейлор что-то пробормотал.
– Что, милый? – спросила Лула.
– Знаешь ли, детка, в «Пи Ди» не было телевизора. Они там не особенно заботились о досуге заключенных. Так что уж не обессудь.
Лула наклонила голову и поцеловала Сейлора в щеку.
– Прости, родной, – сказала она. – Я иногда забываю, где ты провел эти два года.
– Двадцать три месяца, восемнадцать дней, – уточнил Сейлор. – Не стоит прибавлять лишнего, и так достаточно.
– Пока тебя не было, – сказала Лула, – мама настояла на том, чтобы пригласить на обед Армистедов, ее знакомых с Миссисипи. Они приехали после того, как пристроили свою дочь Друзиллу в колледж. Были еще Сью и Бобби Брекенридж и мать Бобби – Альма. Альме, должно быть, лет восемьдесят шесть – восемьдесят семь. Она весь вечер просидела в углу в кресле не шевелясь и не произнесла ни слова. Ты слушаешь, Сейлор?