Не обращая внимания на Алину, в кабинет ввалился громадных размеров здоровяк, подошёл к столу и стукнул по столешнице кулаком, отчего та жалобно и пронзительно скрипнула:
– Доколе я буду выпрашивать? – громогласно зарычал детина. – Где обещанный помощник?
– Так вот, за тобой стоит, – управляющий подбородком указал на попятившуюся Алину.
Детина обернулся, осмотрел девушку и, наклонившись к «гному», как про себя прозвала Алина управляющего, рявкнул:
– Издеваешься? Да она и котла не подымет, какой из этой немочи помощник?
– Слушай, Руса, или ты берёшь её, или на полторы седьмицы остаёшься без служки, ясно? Мне надо с поставкой разобраться, уезжаю я сейчас. Так что решай!
Поднявшись из-за стола, управляющий начал запихивать в папку разбросанные по столу бумаги.
Алина вытянулась по струнке под пронизывающим взглядом детины в сером, замызганном фартуке. Судя по его лицу, он явно хотел сплюнуть и с трудом сдерживался.
– Баба, – с презрением процедил сквозь зубы. – Так и быть – беру, но только на седьмицу! Шли за мной, – бросил он девушке. – Да побыстрее двигай, некогда тут расшаркиваться.
– Иди, иди, – закивал «гном», теряя к Алине интерес.
По одёжке детины смекнув, что он – повар, девушка, торопливо семеня следом, отвечала на его отрывистые вопросы:
– Готовить умеешь? Надеюсь – нож в руках держала?
– Держала, сударь, держала, – кивала Алина, и едва не налетела на мужика, потому как тот остановился и удивлённо распахнув глаза, посмотрел на неё как на сумасшедшую:
– Скаженная что ль? Какой я те сударь?
– Так не знаю я имени вашего и как обращаться.
– Величай – Руслав и сударем более не вздумай называть. Ишь, вздумать такое надо было!
Детина двинулся дальше, завернул по коридору ещё раз и распахнул дубовую на вид дверь. На Алину тотчас обрушились звуки: шкворчания, шипения, бульканья и пёстрые оттенки запахов готовящейся еды. Кухня, куда они вошли, была большая и светлая. У одной стены стояли печи, у другой – столы, за которыми что-то сноровисто чистили и нарезали двое.
Дама с весьма колоритной внешностью, мужеподобной фигурой и толстенной, русой косой, закрученной вокруг головы на манер короны, придирчиво брезгливым взглядом осмотрела Алину и перевела взгляд на повара, который устремился к печам.
– Ты на кой сюда своих полюбовниц начал таскать?