Пыхнув возмущением, Алина уже хотела высказаться, как из-за объёмных телес женщины выглянул парень лет семнадцати и широко распахнул глаза, в которых читалось любопытство. Заметив устремленный на него девичий взгляд, густо покраснел.
– Помощница вам, – буркнул повар и, не обращая внимания на высказывания – где они видели таких помощниц, велел Алине:
– А ну-к, покажи руки! – велел тихо, но таким тоном, что по телу Алины ледяной холодок пробежал и она тотчас выставила руки вперёд.
Детина схватил её ладони, осмотрел и наклонился к её лицу:
– Врать мне вздумала?
– Н-н-е вру я, – заикаясь, пискнула Алина и в этот момент крыс подлил масла в огнь показавшись из-под платка.
– Крыса! – заорала бабища.
Парень схватил увесистую сковороду и двинулся в их сторону. Алина понимая, что сейчас ей и Капитону настанет полный кабздец, заорала:
– Стойте! Это мой крыс. Он мой спутник, ясно?
– Отчегой руки не труженые? – повар подозрительно прищурился. – И как спутник мог появится у обычной девки?
– Покойный муж берёг меня. Не давал работать, помощниц нанимал, – выкрутилась Алина, нервно сжимая в руках пискнувшего Капитона. – А спутника в дар за помощь чаровница подарила, когда я маленькой совсем была. Никого рядом не было кроме крыс, вот она и призвала его, – тараторила девушка, повторяя наставления Капитона.
Неизвестно чем закончилось бы дело, но тут потянуло горелым и, выругавшись, повар рявкнул на своих помощников, велел им вернуться к работе, а сам метнулся к печам, бросив Алине через плечо:
– Платок сымай и приступай к работе. Замечу, что болтаешься без дела – тотчас выкину.
День тянулся долго. Алина, постоянно чувствуя на себе взгляды кухонных работников, чистила овощи и резала, чистила и резала…
К ночи ей казалось, что руки вывалятся из плеч, что из уставших, подрагивающих пальцев вот-вот выскользнет нож, но терпела. Стиснув зубы молчала, слыша издёвки бабищи, которую как оказалось звали – Купава, старательно не обращала внимания на заинтересованные взгляды парнишки – Красика. Не в её положении «подвешенного на паутинке паучка», было огрызаться на подначки.
В обед с аппетитом съела большую миску наваристого, густого супа и вплоть до позднего вечера обдумывала – где найти ночлег.
– Что, жердячка, выдохлась? – оскалилась Купава.
Женщина, перемыв посуду, готовилась уйти домой и уже повязывала платок, с насмешкой глядя на измученную девушку.