– У нас сегодня первое июня или как? – одна из них достаёт из маленькой сумочки свидетельство о рождении. Кондукторша с сомнением оглядывает фигуру размалёванной пассажирки, хмыкает, охватывая движением глаз третий размер груди, но потом видит год, указанный в свидетельстве, и возвращает документ владелице.
– Ишь ты, – говорит она. – Ну, раз так, езжай.
Я не раз встречала в городе таких девчонок. Мне они представляются куклами, как будто только для того и созданными, чтобы заполнять пространство. Количество местных барби порой зашкаливает, а популярность у сверстников сбивает с толку: что в них такого привлекательного? «Усы, лапы и хвост – вот мои документы». А тут – косметика, мальчики и наряды. Неужели парни с ними высокую моду обсуждают? Интересно, о чем каждая из них может хотя бы сама с собой поговорить? Всё ж на поверхности, ничего в глубине. Или у них внутренний голос вообще не работает? Иначе подсказал бы, что внешность – это ещё не всё. И чем она ярче, тем глубже должен быть внутренний мир. А если его нет, остается один фантик без конфеты. Достаточно ли только этого фантика? Хотя, кому что…
– У меня то же самое, мне тринадцать! – Подружка первой модницы пытается нашарить нужную бумажку в рюкзаке. – Мы вообще одноклассницы.
Женщина машет рукой, мол, верю, не доставай. Настаёт моя очередь, но белое платьице с цветочками и ненакрашенное лицо выглядят для неё убедительнее любой справки и даже не вызывают мысли проверить мой возраст. Она отходит на своё место, и я гордо еду пять остановок до вокзала совершенно бесплатно. Моему счастью нет предела: детство продолжается, и мир тому свидетель!
***
В зале ожидания душно. Кондиционеров в то время в старом здании вокзала не было, зато вдоль стен стоят жесткие деревянные скамейки. Я, Федя, её сестра Елена и Александра Викторовна сидим чинным рядком и молчим.
Лена старше меня всего на год, но, кажется, что лет на десять. Раньше она тоже была «своей», но теперь выросла и уже второй сезон ездит в лагерь как помощница вожатой. Сейчас Лена скорее на одной волне с Ариадной, которой целых двадцать шесть. Она вместе с другими молодыми вожатыми – Робертом, девятнадцатилетним племянником Ариадны, двадцатилетними Мариной и Кристиной – составляют отдельную тусовку. «Свои», хоть и зовут их просто по имени, опуская отчества, но запанибрата общаться себе не позволяют. Между нами уже дистанция.