– Лучше бы к чертям собачим взорвали Арийские острова! Где обитают колонии белых. Белых без образования. Белых, пригодных только для рабского труда грязнорабочих. Учись, деточка! Кто не работает головой, душой – работает руками! – наставляла бабушка.
Екатерина была трудолюбива и умна, она смогла получить высшее образование. К тому же у нее был особый дар – она умела подавать себя, как утку к новогоднему столу. Ее адвокатская практика процветала. Но в элиту юриспруденции ей никогда не выбиться, даже будучи брачной партнершей метиса.
«Может быть, все-таки пожаловаться на Черного господина? Саша подаст на него в суд, что он оскорбил его будущую брачную партнершу. И тогда дело примет совсем другой оборот», – промелькнуло в голове Екатерины.
– ББП, отрасти, пожалуйста, волосы, – попросила она вслух.
– Будущий брачный партнер.., – задумчиво произнес Александр.
– Это ты, – игриво сказала Екатерина и сконфузилась пошловатой интонации.
– Я уже растил волосы. Не помогло. Ты меня бросила.
– Разве я?! – возмутилась Екатерина.
Он ничего не ответил. Еще со времен бойцовских поединков и рэкета в постсоветской России, когда его прапрадед, свирепый бандит, завоевывал благополучие семьи, мальчиков в их семье полагалось стричь коротко. Александр и так нарушил традицию и отпустил бакенбарды, которые, впрочем, не нравились ей и поэтому он не состригал их.
Александр достал букет красных роз. Среди цветов пряталась коробка с кольцом, в цепких платиновых лапках сидел пятикаратный бриллиант, конечно же натуральный. Ее возлюбленный никогда не стал бы делать предложение с искусственно выращенным бриллиантом. Хотя по качеству искусственные бриллианты значительно лучше натуральных.
– Выходи за меня.
Екатерина вздрогнула. Он уперся в нее взглядом.
– Там кто-то есть, – показала она в темноту.
– Да нет там никого!
– Давай поговорим об этом завтра. Я тоже очень устала.
– Кать, если не хочешь выходить за меня, так и скажи.
– Не за тебя выходить, а объединиться в семью. Отвези меня, пожалуйста, домой.
Всю дорогу Александр обижался, что очень не шло к его половинчатой внешности. Карие глаза опасно сузились, губы налились кровью и стали похожи на перезревшие сливы.
Женщина клевала носом, мужчина таращился в ночь. Вдоль внешней дороги Калининграда парили фонари, их свет протыкал черноту. Когда-то эта дорога шла по земле, и вдоль нее так же стояли столбы. Столбы с повешенными фашистами советскими солдатами. А еще раньше, во времена крестоносцев, там были кресты с распятыми неверными. Но о тех далеких днях никто не помнил и уже точно не знал, были ли они на самом деле или это чья-то выдумка.