Моральная болезнь разума, правда, не может быть связана с совершенным здоровьем эмпирических способностей разума, которое, хотя и не невозможно само по себе, было бы невозможно из-за злоупотребления одной лишь свободой: – но со значительной степенью этого здоровья, от которого зависит блеск разума, который ни в коем случае нельзя путать со здоровьем того же разума.
Использование способности непосредственно производить понятия из чувственных впечатлений, или разума в узком смысле слова, является неизбежным следствием силы мысли, поскольку она связана, с одной стороны, с формами чувственных представлений (пространство и время., а с другой – с формами понятий (категории.; и поскольку оба вида форм неизменны, обусловленное ими выражение понимания единообразно, непогрешимо, универсально достоверно, а само познание не способно ни на какие заболевания по отношению к ним.
Ясные, но неотчетливые, конкретные представления об отдельных объектах внешнего опыта, в той мере, в какой они не выработаны путем рефлексии, содержат в сознании самого беспечного невежды и самодура первого ранга точно такое же содержание, которое, помимо эмпирического содержания, создаваемого внешними впечатлениями, вытекает также из трансцендентальных характеристик объекта, темно представленных в общем представлении о нем, также из трансцендентальных характеристик экстенсивного наибольшего (по отношению к видимому, интенсивного (по отношению к разумному, субстанциального (по отношению к тому, что может быть помыслено в явлений и т.д., которые априори определены в чувственности и понимании и темно представлены в общем понятий объекта. и т. д., складывается. Мыслящий и самостоятельно мыслящий представляют себе одну и ту же вещь одинаковым образом при этих характеристиках, если только они не используют их иначе, чем конкретное, непроизвольное и неизбежное использование, которое является необходимым и непосредственным следствием трансцендентальных законов чувственности и рассудка, с которыми связан мыслящий субъект и через которые внешний опыт со всей изменчивостью его содержания, зависящего от одних впечатлений, получает установку, определенность и общую действительность.
Но поскольку эти трансцендентальные атрибуты используются уже не простой чувственностью и разумом в узком смысле (рассудком – А.В.), а разумом, то сразу же возникает случай, когда они должны быть представлены обычным познанием и философским разумом принципиально иным образом.