Не туда свернула. Будь любезна вернуться на большак.
– Послушай, давай серьезно. Мне действительно плохо без вас, и я хочу…
– Все, все! Еще раз спасибо и пока! – пользуясь превосходством, бросает она трубку.
– Подожди, дай сказать!! – кричу я вдогонку, но она уже далеко. Да твою ж мать-перемать! Если бы не предстоящее совещание, я бы уехал домой и напился…
На следующий день я встретился с сыном в небольшом кафе на Чистопрудном.
– Зачем позвал? – усевшись напротив, спросил сын.
– Хочу тебе кое в чем признаться.
– Ух ты! Ну, признавайся, что ты там еще натворил! – с улыбчивым любопытством глядел на меня сын.
Помявшись, я сказал:
– У тебя есть сестра.
– Не понял, – поднял брови сын.
– Единокровная сестра. Ей два года.
– Что такое единокровная сестра?
– Это существо женского пола, отец которого я, а мать – другая женщина. Из-за этого наша мама со мной и развелась.
Несколько секунд он соображал, а затем недоверчиво спросил:
– Что, серьезно?
– Серьезней некуда.
– Но ты же говорил, что ни в чем не виноват!
– Я тебя обманул, извини.
Глядя на меня с неприязнью, сын сухо заключил:
– Значит, ты и маму обманул.
– Получается так.
– Но ты же говорил, что любишь ее, – смотрел он исподлобья моими колючими глазами. Не глаза, а черный дым с пламенем!
– Да, говорил и говорю это снова: я люблю нашу маму больше всех на свете. И тебя люблю.
Пауза, и он тихо и строго объявил:
– Ты все врешь. Ты не любишь маму и меня не любишь.
– Костя, послушай… – потянулся я к нему рукой.
– Все, забудь нас, – отдернув руку, процедил он и, поджав пухлые материнские губы, выбежал из кафе. Я проводил его беспомощным взглядом и вдруг ощутил облегчение. В самом деле: ложь с воза – душе-кобыле легче. И я подумал, что если освобожусь от всех моих грехов, буду легче тополиного пуха.
На следующий день сын, которого я теперь ожидал увидеть не раньше чем лет, этак, через десять, неожиданно позвонил и назначил встречу в том же кафе. Не здороваясь, сел напротив и сдержано сказал:
– Мама мне все рассказала.
– Что она тебе рассказала? – испугался я.
– Рассказала, что когда я был маленький, она тебе изменила.
– Господи, она что, свихнулась? – простонал я.
– Она сказала, что ты жил с ней только ради меня. Это так?
– Господи, ну, зачем, зачем, зачем!.. – стонал я, закрыв ладонями лицо. – Ведь я же запретил ей тебе это рассказывать!