Мне снились берег реки, люди, с которыми я давно не виделся, моя школа, двор, где мы жили с родителями. Часто снился аэропорт и самолеты, хотя летал я редко. Работа мне не снилась. Я стал помнить не один и не два, а все сны, что я видел в обычные дни, до мельчайших подробностей. Каждый раз в моем сне было какое-то высотное здание: небоскреб, телевышка, водонапорная башня или что-то подобное. И каждый раз я знал, что если залезть и прыгнуть с высоты, то проснусь. Так было последние несколько лет, только вот частота снов которые я помнил утром стала увеличиваться лишь в последнее время.
И еще. Под утро, мне снилось одно и то же место. Я никогда не был в пустыне, но видел именно ее. Песок, редкие высохшие растения, кактусы, душный ветер и снова песок. И посреди все этого песочного многообразия был перекресток двух перпендикулярных дорог с расположенными на нем старой автомобильной заправкой и кафе, с названием которого хозяева решили не выдумывать: «Перекресток». Больше всего меня радовала вывеска, чуть ниже названия: «Кафе у дороги», как говориться – для тех, кто в танке.
В «Перекрестке» была одна особенность, которую я заметил только несколько дней назад. Во снах практически никогда не бывает двух одинаковых картинок, двух одинаковых зданий. Если вчера и сегодня мне снилась моя квартира, то обстановка, детали всегда отличаются. Так вот, кафе у дороги, всегда было одинаковым, до мелочей. От слетевшей и высохшей краски колонки с бензином, до фартука официантки.
Менялись только люди. Дальнобойщики, с одинаковыми уставшими лицами и усами, не менее уставшие и побитые жизнью женщины с выцветшими юбками, бродяги – я их называл «серыми». Они были скорее декорациями. Когда к ним обращаешься, то они почти никогда не отзываются. Иногда некоторые из них смотрят на тебя, как будто пытаясь вспомнить, но потом снова занимаются своим делом – едят, разговаривают по телефону или просто сидят.
Меня гораздо больше интересовали другие, их было в разы меньше. Они выглядели так, как будто у телевизора включили яркость, но только на них. Казалось, что они «подсвечиваются» изнутри, я называл их – «цветные». Они появлялись ниоткуда. Только что никого не было, стоило отвернуться на секунду и они здесь. Логики в их появлении не было никакой. Я часто видел девочку лет десяти со скакалкой, которая всегда просила молочный коктейль. Мужчину, закутанного в плащ и сидевшего в углу. Была еще цветная собака или волк, которая не заходила в кафе, но разглядывала нас из окна. «Цветных» могло быть всего пара, а могло быть больше десяти. Почти все они вели себя громко, не стандартно и обращали на себя внимание. Если к «серым» бывало вообще не подходили официанты, то как только появлялся «цветной», к нему или к ней немедленно подходили.