Он налил в свою стопку водки и потянулся за моей.
– Спасибо, Петр Анатольевич. Мне нельзя,– отказался я.– Не употребляю.
– Закодировался?– Знакомо усмехнулся он.
– Боже меня упаси – доверять голову мозгоправам!
– А помянуть?– Уточнил Селиверстов.
– Воздержусь.
– Хотя бы сок выпей,– он поставил передо мной запотевший стакан с соком.
Какое-то время мы сидели молча.
– Ну, земля пухом!– Наконец сказал Селиверстов и встал. Я последовал его примеру.– Жаль, молодым умер. В расцвете, как говорится…
Я пригубил сок и спросил:
– Вы расскажете, что произошло тогда на самом деле?.. Ведь ни Михаил, ни вы всей правды так и не сказали.
Селиверстов снова усмехнулся:
– Чтобы ты через полгода книжку накатал? Мне это не нужно.
– Боитесь?– Я сел за стол и отодвинул стакан с соком в сторону.
– Мне бояться нечего,– ответил он.– Да и терять тоже нечего.
– Меня один вопрос всегда ставил в тупик,– сказал я.– Почему Михаил отказался от всего на самом взлете? У него складывалась блестящая карьера. Почему?.. Почему?! По крайней мере, на этот вопрос вы ответить можете…
– Неужели ты так ничего и не понял?– Вопросом на вопрос ответил Селиверстов.
– Я вам не чета. Не сподобил меня бог – читать между строк.
– А ты не скромничай, тебе не к лицу. Просто сопоставь факты. Улавливаешь связь?
– Премудростям вы учили не меня, а Михаила…– Я осекся.
– Дошло, наконец,– усмехнулся Селиверстов.– Миша был человеком дела. И человеком чести! Офицером, присягнувшим родине и народу. Он до конца оставался оперативником.
– Мистификация, значит…
– Не мистификация, а очередная операция,– уже с неприязнью процедил Селиверстов сквозь зубы.– Не было позорного увольнения. И скандала не было. И Кубани тоже не было.– Он снова плеснул себе водки.– И его теперь нет.
Я закрыл глаза ладонью и покачал головой.
– Что же вы за люди такие, если посылаете друг друга на смерть?
– Вот тут ты неправ,– сказал Селиверстов.– Он сам шел вперед и не спасовал, когда пришло время.
– Вы еще о чувстве долга вспомните,– усмехнулся я, краем сознания понимая, что в этот момент упускаю что-то очень важное.
– А почему, нет?!– Селиверстов посмотрел на меня.– И долг, и офицерскую честь никто не отменял. Кто сказал, что все это исчезло из нашей жизни? По телевизору покажут кучку проворовавшихся негодяев в погонах, а складывается впечатление, что все кто носит погоны – негодяи! Я читал твою книгу, Миша рукопись показывал. Ты почти все переврал, но конец мне понравился. Потому что мы не были монстрами. Не были героями, но и чудовищами тоже не были.