– Дорогая Инесса Казимировна! Прошу отпустить Василиаускаса под мою ответственность. Обещаю, что завтра ровно в девять ноль-ноль он будет в первом отделе.
– А если не будет? – не сдавалась та.
– Буду, Инесса Казимировна! Ровно в девять и ни секундой позже. Вот хоть руку отрубите! – непонятно с чего выпалил я.
– Руку? – задумалась начальник режимного отдела. – Руку – это хорошо! Смотри, Василиаускас, не шути со мной!
Она разжала пальцы на моей руке, и я тут же почувствовал, как по онемевшим сосудам к конечности устремился кровяной поток. На прощание Инесса Казимировна бросила на меня испепеляющий взгляд и, обернувшись к директору, сказала:
– Кстати, Борис Серафимович, вы не забыли, что должны сдать зачёт по теме «Кальмар»?
– Всё дела, Инесса Казимировна. В Москве был в министерстве, а потом на полигон выезжал, вы же знаете… – начал оправдываться директор, внимательно наблюдая за руками собеседницы и на всякий случай предусмотрительно пряча свои руки за спину.
– В девять! – железным голосом произнесла она.
– Ты запомнил, Василиаускас, что сказала Инесса Казимировна? – строго переспросил директор.
Но не успел я ответить, как начальник режимного отдела сама поставила точку в этом разговоре:
– В девять! Оба!
С этими словами она вальяжно начала подниматься по направлению к своей каморке и через несколько секунд скрылась из вида. Понимая, кому обязан чудесным избавлением из плена, я едва сдерживал эмоции, чтобы не заключить директора в объятия, и, переполняемый чувствами, только и повторял:
– Борис Серафимович, спасибо… Борис Серафимов… если бы не вы…
Директор, не моргая, смотрел на меня, продолжая стоять в той же позе с заложенными назад руками. Наконец, он вернулся в реальность и на выдохе произнёс:
– Ну ты, Василиаускас, даёшь! Надо же так подставить!
После Борис Серафимович глубоко вздохнул и, не обращая на меня внимания, пошёл вниз.
Я молча проводил его взглядом, не в силах подобрать нужных слов. В какой-то момент директор остановился и, не оборачиваясь, понуро сказал:
– Не забудь, что завтра в девять. И до конца дня не попадайся мне на глаза!
Но вот бывает же так – столько неприятностей и всё на ровном месте! Дёрнул меня чёрт пойти в столовку! Ладно ещё еда бы того заслуживала. Вполне мог и печеньем с чаем перебиться! А теперь…
От безысходности я посмотрел наверх, куда недавно удалилась несгибаемая Инесса Казимировна. Потом бросил взгляд вниз, где ещё не успели испариться одорологические следы уважаемого руководителя, как чувство неловкости, смешанное со стыдом, накрыло меня с головы до ног. Ни вверх, ни вниз двигаться не хотелось, и, как мне показалось тогда, принял единственно правильное решение.