По залу быстро шагал Братислав. Он выглядел измученным и раздраженным. Солдаты расступились, освобождая проход своему господину. Маг задержался на выходе, медленно кивнул, через плечо взглянув на Странхо. Капрал сдержанно кивнул в ответ, направился вслед уходящему. Выйдя во двор, столкнулся с толпившимися там солдатами. Они бурно обсуждали трофеи, но при появлении «чумы» сразу смолкли. Странхо протяжно засвистел – звук, ударяясь о стены, понесся по улочкам, заглядывая в горящие и разрушенные дома, пробегая по проулкам и таял в тупиках. На свист к цитадели потянулся люди капрала.
Из разбитого проема стаей голодных шакалов по залу расходились солдаты. Поигрывая тяжелой булавой, скалился щербатой пастью Безумный Дью. Пританцовывая, по рядам пробегала изящная Карита, лязг ее ятаганов смехом ударялся о стены. Тяжелая челюсть ходила желваками на каменном лице Бриска, отражаясь в наполированном зеркале топора, лежавшем у него на плече. Скир уселся на корточках, с интересом всматриваясь в слезящиеся глаза красивой критчанки. Его нож скользил по её щеке, догоняя слезу. Лязг стали отозвался предсмертными криками, которые, вылетев из разинутой пасти ворот цитадели, ужасом проносились над головами солдат светлого ордена, заставляя всех умолкнуть. Город наполнялся шепотом страха.
По канавкам в полу заструилась кровь, бесчисленными ручейками направлялась к старой статуе. Кровь, наполнив ритуальную чашу, забурлила и вспыхнула, охватывая статую пламенем, синие языки которого пожирали камень.
Братислан, восседавший на вороном коне, почувствовал прилив магии, сила потока нарастала с каждым криком жертв.
Распоротое брюхо неба разразилась грохочущим смехом Катакара. «Ты проиграл, мой друг». Слова прокатились над крышами, их подхватили взметнувшиеся вороны, которые закружили, повторяя их, как заклинания.
Безумие, которое овладело Братисланом, яростным палом прошлось по всему континенту. Все кто хоть как-то мог управлять силами природы, были вне закона. Цепкий нюх Странхо выслеживал каждого мага, а неистовство его подчиненных наполняло ритуальные костры.
Шаг первый "Ночь перед боем"
Ночь перед боем
Спустя многие годы, когда уже истлели не только угли погребальных костров, но и память о тех «светлых» временах его Преосвященство и имя Братислан помнили только его ярые последователи, да и те переводились год от года. В эпоху разжиревшей бюрократии, светом новой войны стало недовольство притесненных.