– А вот что – доживёт гадёныш до конца войны, и живой останется. Правда, в плен к нам попадёт, и десяточку-то свою в лагерях отсидит.
– Да и поделом! Я бы больше дал… а лучше вообще к стенке!
– Ишь ты, какой кровожадный! – засмеялась Агния, и продолжила: – но самое интересное не это, а то, что после войны американцы про него книжку напишут. И уж так в своей книжке они его расхвалят! Герой! Белокурый рыцарь! Чёрный дьявол! Что он чуть ли по десятку самолётов за один вылет сбивал!
– Чего-о-о-о?! – возмутился Андрей, и аж привстал с лавки.
– А вот так… – расхохоталась Агния, – мало того, знаешь, сколько этот засранец себе в сбитые написал?
– Ну, и?
– Не поверишь – 352 штуки.
– Да он чё, вообще, что ли, офонарел? Звездун! – возмутился Андрей.
– Во-во! Ну, на данный момент у него, само собой, поменьше, около 150…
– Да брешет он! – с нажимом продолжил возмущаться Андрей, – хы… 150! Да как считали-то?
– Да вот так и считали, – засмеялась Агния, – у них же в Люфтваффе как? Прилетел – «я сбил!», ведомые подтвердили, анкетку заполнил, кадры кинофотопулемёта2 зафиксировали факт стрельбы. И всё – дело в шляпе – пиши себе сбитого!
– Ха-ха-ха! – Андрей согнулся от смеха пополам так, что едва-едва не соскользнул с лавки, – анкетку он заполнил, ведомые подтвердили… А указание точного места на карте, куда упал сбитый противник? А подтверждение факта нахождения на этом месте обломков самолёта? А подтверждение факта сбития от наземных частей?! Ну, чудны дела твои, Господи! – Андрей покрутил головой, – дак так и я могу скок хош настрелять! Да сотню в месяц – легко! Вот жуки, а?!
– Жуки, и ещё какие! – кивнула соглашаясь, Агния, – были случаи, когда на один и тот же самолёт поочерёдно четвёрка заходила, обстреливала, и поди ж ты, у всех на кинофотопулемётах – кадры атаки! Прилетают, заявляют, друг другу сбитых подтверждают, анкетки заполняют – и вуаля! У каждого – по одному сбитому за бой! А самолёт тот, хоть и израненый, но до аэродрома дотянул, и сел. Вот так!
Андрей махнул рукой:
– Что и требовалось доказать! Звездун!
– Но с другой стороны, – продолжила Агния, – он, хоть и засранец, но до конца войны знаешь, сколько боевых вылетов сделал? 1405!
– Ско-о-о-лько? – опешил Андрей и потянулся за мочалкой и мылом.
– 1405. И провёл 825 воздушных боёв. Вот так-то…