– Да ты всегда сказочником был, Андрюха. Вот и чудишь еще в последнее время. От кого обороняться собираешься? – Он взглядом красноречиво указал на мои пожитки и распакованные приспособления. – Пороги вон с серебряным вплавом заставил делать. Решетки с той же хренью. Распятия велел разместить, хоть не верил раньше ни в черта ни в бога…
– Как думаешь, зачем? – строго спросил я.
– От вампиров? – усмехнулся Степаныч.
– А что если… да?
– Тогда я тебе больше не наливаю, брат. Ты и так либо бухой, либо под наркотой, либо двинулся. – В его голосе гуляла беспечность. Но глаза смотрели уже серьезнее.
– Пожалуй, что и не надо больше. – Я уловил эту серьезность и поддерживал. Помолчал. – Я не тронулся. Нахожусь в здравом уме и трезвой памяти. И хочу, чтобы ты воспринял мой рассказ без шуток. Поверишь мне на слово, брат?
– А когда я тебе не верил? Рассказывай давай свой бред.
Ух, как я благодарен, что есть на свете хотя бы один такой вот свой, надежный человек…
И я начал нести бред. Бред, который является правдой.
– Тогда слушай. Долго рассказывать не буду, потому что надо нам с тобой дело доделать и дом укрепить. До ночи. Понимаешь?
– Нет. Но ты рассказывай.
– Так вот… Я потерялся три года назад. Внезапно. Бесследно. Несколько раз находили трупы, но то был не я.
Степаныч кивнул.
– Решили, что я просто пропал, потому что верных сведений не было. Я и на самом деле пропал. На меня было нападение. Сначала слежка, потом они напали. И чуть не убили.
– Кто – они?
Я внимательно посмотрел на него. Выдержал паузу. Потом заставил себя сказать, просто и ясно:
– Вампиры.
Степаныч промолчал. Переваривал. Потом кивнул.
– Не крути у виска, брат.
– Не кручу, как видишь. Так говоришь – в трезвом уме?
– Да. Я отдаю отчет каждому слову. Звучит как дичь редкостная. Но вампиры напали на меня в ту ночь. Сразу убивать не стали, оглушили и утащили в какое-то… логово. Там хотели принести в жертву. И чуть не принесли. Меня спасли.
– Так… и кто же тебя спас?
– У них своя организация. Они охотятся на вампиров. И если бы я не видел все своими глазами, брат, то не рассказывал бы тебе все это. Меня хотели принести в жертву. Жутко. Кроваво. Медленное расчленение заживо. Ты представляешь это?
– Нет.
– Но ты видывал жуткие вещи, что творит человек на войне.
– Видывал.
– Теперь смотри.