На соседнем сиденье зашипела рация. Сквозь мелкие помехи прорвался голос Смита, уже порядком уставший:
– Ты где?
– А я вот только размышлял о твоей смерти, и как буду писать кипу отчетов, чтобы оправдаться перед министерством за потерю сотрудника.
– Я серьезно, Элайс, где ты?
– Почти на месте.
Конец связи.
Я взял рацию и вышел из машины. Впереди, на несколько километров растянулась пробка. Дорожные регистраторы зафиксировали аварию на 20 километре. Участок огородили вплоть до конца переезда. Никто не сдвинется с места, пока патрульные не приедут. Однако, люди «больше всех надо» найдутся везде. Парочка таких прошла мимо меня. Тот что повыше задел меня плечом, а его друг тут же принялся обкладывать меня ругательствами и призывать к этому остальных. Под его гул собралась целая толпа. Но всеобщий ажиотаж постепенно начал стихать, стоило кому-то заметить диодный знак у меня на плече. Люди по-прежнему были злы, но уже не преграждали мне путь и отступали обратно к машинам, завидев мое приближение. Пустые не «герои сегодняшнего дня» и никогда ими не были. Нас ненавидят, презирают, за редким исключением, проявляют жалость. Мы не люди, даже, если выглядим как они, едим то же, что и они, спим с теми же, с кем и они. У нас нет души − и это главное.
Человека всегда что-то определяло. Деньги, власть, статус. По сути, ничего не изменилось. Появилась лишь то, что объединило все три составляющие.
Душа…Ее число − показатель денег на счету. Люди с достатком имеют в запасе до четырех душ, больше, чем министерство позволяло 20 лет назад. И никто не назовет их тщеславными ублюдками, нажившимися на бедняках. Свои души они заработали сами. Если бы люди так же трудились пару веков назад, мы бы забыли слово «война».
Они готовы батрачить день и ночь, ради нашивки под кожей. Ради цифры на порядок выше предыдущей. Ради восхищения и зависти, которые дает им эта цифра.
Если ценность человека определяет количество душ, то вывод в отношении пустых очень простой. Моя цена такая же, как у бутылки из-под пива на дороге; и диапазон чувствительности точно такой же.
Уже вначале улицы оживление приобрело массовый характер. Люди столпились у ограждения, тесня патрульных все ближе к перекрытой зоне. Самые напористые карабкались на шею кому повыше и скандировали лозунги «в защиту прав граждан».