«Равное право для всех! Корпорация для всех! Каждому по одной душе независимо от достатка!»
И так по кругу.
– Пустой!
Один из патрульных протиснулся через толпу и махнул мне рукой, подзывая к себе. По мере продвижения я терял его из виду. Его относило все дальше от ограждения, и уже не он пытался вытащить меня из этого полчища, а я ловил его за рукав спецовки и тащил к желтой линии. За ограждением патрульный оправил форму и спокойно, смерив панику и страх, велел следовать за ним. Под небольшим навесом недалеко от дома собрался почти весь седьмой отряд. Они что-то оживленно обсуждали, но стоило мне зайти в палатку, разговоры прекратились. Вот он, конфликт видов. Они презирают меня, даже если не сознают этого. Это видно, по тому, как корчится их рот, уходят глаза в сторону, тяжелеет дыхание. Будто я порчу сам воздух, которым они дышат.
– Ты долго. – Джон вошел в палату следом за мной; вместе с ним прибыла парочка патрульных из восьмого отряда; за 14 лет я успел поработать со всеми, чтобы увериться в одинаковости людей, приходящих на службу. Большинство, в полицию гонит идея, чаще всего наследственная; переходящая по генам жертвенность, патологическая тяга к смерти. Обычно, единичников презирают, но патрульные выше этих рамок. Они отказываются от продукта Корпорации ради охраны людей. Тяга к жертвенности или страх осуждения? Возможно, и то, и другое. Я не притязателен до вариантов. Чтобы выбирать самому, нужна эмоциональная привязка, чувственный ориентир, которых у меня нет. Я выбираю то, что подходит под «сейчас», и «сейчас» я вижу страх.
– Я был на другом конце города. Ты должен был позвонить в отдел, чтобы они прислали кого-то другого. А не ждать, когда я завершу вызов.
– Мой напарник ты, а значит, я буду работать только с тобой.
– Пустой ни к кому не привязан, Смит. Тебе известны правила, и последствия их нарушения. Еще раз выкинешь нечто подобное, и я поставлю вопрос о твоем отстранении.
Он ничего не ответил, молча подозвал меня к столу и развернул бумаги, которые им удалось получить за этом время.
– Последние сорок минут, многоликий находился на верхних этажах восточного крыла. Мы смогли эвакуировать этажи с первого по третий, прежде, чем датчики зафиксировали активность. Наша цель – Патриция Донован, 39 лет. Цвет волос русый. Среднего телосложения. По данным реестра у нее две души, не считая собственной. Последнее внедрение было два года назад. Она не пропустила ни одного обследования, и триггеры получала исправно. Во время приема, сшиватели не выявили никаких отклонений.