Бон спешился и, взяв Стоика под уздцы, подошел к сосне. Он снял перчатку с правой руки и приложил ладонь к стволу. Теона не произнесла ни звука и не задала ни одного вопроса. Он был бесконечно благодарен ей за это.
Принц постоял так несколько минут, а затем молча повел лошадь за собой к дому Ткачихи.
Он обернулся на свою спутницу, лишь когда они подошли к крыльцу ее скромного жилища. По ее лицу было видно, что она все поняла, но в глазах не было жалости, лишь грусть. Бон не хотел тонуть в этом чувстве – только не сейчас, не в ту ночь, когда ему предстоит на рассвете хоронить лучшего друга. Но он вдруг отчетливо понял, что желал бы вновь увидеть маленькую отважную Ткачиху. Между ними было больше общего, чем могло показаться на первый взгляд.
– Пользуйтесь услугами наших перевозчиков. Только лучшие лошади и лучшие извозчики. Качественно, быстро. По ночам двойной тариф, – пытаясь сгладить впечатление и попрощаться на мажорной ноте, протараторил принц.
Теона съехала с седла – бархатный мужской костюм позволял это сделать, принимая руку парня. Очутившись с ним лицом к лицу, она смущенно отвела взгляд.
– Спасибо, Ва… Бон.
Девушка присела в неуклюжем реверансе.
– Ты быстро учишься, – улыбнулся принц. Он уже собирался снова запрыгнуть на Стоика, но в последний момент все-таки решил сказать: – Я не сержусь на тебя, Теона. Я понимаю, что не ты несешь смерть. Мне просто нужно было найти виноватого. Мне стыдно за то, как я вел себя в замке. Я прошу прощения за недостойное поведение. Я хотел бы все исправить. Если ты позволишь, мы можем попробовать начать сначала. Насколько я могу судить, у Ткачих не так уж много друзей, а я не успевал завести их за недолгие месяцы жизни дома. Так что, возможно…
Теона подняла глаза. В ее взгляде читалось удивление и облегчение.
– Я сочту за честь дружить с Вами, – ответила девушка.
Бон улыбнулся и запрыгнул на коня, на прощание громко заявив Ткачихе:
– Только при одном условии: ты перестанешь говорить мне «вы».
Теона кивнула и улыбнулась. Бон сжал ногами бока Стоика и направил его в сторону замка. Вскоре его фигура скрылась в тени леса.
***
Церемония погребения Морина Герберта прошла тихо и без пафоса. Никто из «страдающих» намедни вельмож до нее, конечно, не добрался. Под рассветным небом в Бору Мертвых стояли только Бон, Кори, четыре ученика Герберта и пара могильщиков. Морин сам выбрал дерево для себя – карликовую ель, привезенную откуда-то с севера.